Прежде чем войти в таверну «Сокол», Мерриот еще раз быстро оглянулся кругом, как бы надеясь увидеть где-нибудь очаровавшую его красавицу, которая, может быть, еще находилась поблизости театра. Но публика, переполнявшая театр, разбрелась уже во все стороны, и здесь, на берегу Темзы, виднелись только еще женщины, стоявшие гораздо ниже ее в смысле общественного положения. Гель вздохнул и последовал за своими спутниками в таверну.
Они прошли через общий зал, чтобы попасть в комнату, где они могли сидеть одни без посторонних; вдруг к ним подошел высокого роста человек с черной бородой, с грубыми и резкими чертами лица, средних лет, одетый в старую засаленную куртку красного цвета и коричневые бархатные штаны до колен, с жалкими остатками широкополой шляпы на голове, с длинным мечом и кинжалом, висевшими у него за поясом. Башмаки его были в таком состоянии, что почти не заслуживали больше этого названия, а шерстяной коричневый плащ имел вид оборванной тряпки. Лицо его было пасмурно и задумчиво, но, как только он увидел актеров, он сразу напустил на себя вид развязного человека, которому очень везет в жизни.
— Актеры идут сюда, милорд, — произнес он напыщенно слова, цитируемые из пьесы. — Недурная трагедия, мастер Шекспир, очень недурная! Прямо даже превосходная!
— Несмотря на то, что ты сделал всё со своей стороны, чтобы испортить ее, крикнув на весь театр во время поединка, Кит Боттль, — заметил Виль Слай.
— Капитан Боттль, прошу вас это помнить, милостивый государь, — ответил ему Боттль, принимая важный вид, — так, по крайней мере, меня звали в то время, как я унес с поля сражения сэра Филиппа Сиднея и вел свою команду за лордом Эссексом при Кадиксе.
Как же ты поживаешь, капитан Кит? — спросил Шекспир, и в голосе его прозвучала грустная нотка.
— Прекрасно, как всегда, — ответил Кит, — марширую вот под эту музыку.
Он вынул кошель и потряс им в воздухе, чтобы заставить зазвенеть монеты.
Пропустив вперед всех актеров, Кит дернул за рукав Мерриота, проходившего последним. Когда они очутились вдвоем в отдаленном углу комнаты, Боттль сразу изменил тон и сказал:
— Нет ли у тебя лишнего шиллинга или двух, только до завтрашнего дня, клянусь тебе в этом. Я знаю, что получу сегодня деньги. Мне нужно только иметь шиллинг или два, чтобы начать игру в кости. Я знаю, что сегодня чертовски повезет мне. Видишь ли, в чем дело, юноша, я не могу солгать тебе, а обстоятельства мои плохи: я не ел со вчерашнего дня.
