Через год Леху назначили старшим водителем роты, и по представлению командира роты полковое командование ему присвоило звание младшего сержанта. Васьков по такому случаю сильно расстарался и подарил Лехе такой же, как и у него, танковый комбез. Исходя из ситуации, подарок был королевский. Правда, капитан Безудельный строго-настрого запретил Лехе шляться в этом комбезе за пределами ротного автопарка.
Васьков подружился с Лехой и позднее в неофициальных душевных беседах разрешил называть себя по имени. И что характерно? Он, как и Леха, не терпел в близком общении официального — Виктор.
— Ну, какой я те на хрен Виктор?! Меня отродясь так не называли!
— Витя? — пытался найти нужный вариант Леха.
— Не-е-е, Витя это, знаешь, как взять, например, густую сметану да и пальцем ее по скатерти размазать. Тогда получиться Ви-и-и-тя-я-я. — Васьков растянул губы. — Нет, Ви-и-и-и-тя — это для баб. Витек! Так и называй.
Как своему другу, Васьков однажды, сидя на лежавшем в боксе автомобильном колесе, поведал Лехе по большущему секрету свою мечту о насущной необходимости перебраться на службу в танковые войска. Идеальная картина мира для Васькова была строга и незатейлива — планета Земля, а на ней танк! Остальное для него было лишним и противоестественным. Ну, понятное дело, плюс еще и танкисты.
Как-то в конце августа, когда до приказа об убытии на дембель Лехе оставалось совсем немного, он, как обычно, после утреннего развода шел в автопарк. В это время он исполнял обязанности находящегося в отпуске Васькова, а потому шел неспешно, замыкая строй ротных водителей. По пути его окликнул дневальный по роте:
— Шашкин! Тебя командир роты в учебный класс требует!
Безудельный сидел за столом с аккуратно уложенными на нем бумагами. По достоинству оценив сильно ослабленный, опущенный по-дембельски значительно ниже пояса Лехин ремень, он коротко заметил:
— Мошонку протрешь! Яйца в руках носить придется, беда — ни стрелять, ни работать.
Леха понял претензию, быстро подтянул ремень и заправился.
Безудельный прикурил от настольной, сделанной из латунной гильзы зажигалки, встал из-за стола, открыл оконную раму и продолжил начатую беседу.
— Как я понимаю, — сказал он, выпуская дым в окно, — на гражданке шоферить будешь?
— Не знаю, — Леха пожал плечами. — Я вообще-то хочу к морю податься, в мореходное училище поступить. Сначала домой съезжу, родных проведаю, а там…
— Ну что ж, мореходка тоже неплохо, — согласился Безудельный. — Молодость продляет.
