— А что, Рафа про тормоза не знал? Как он вам позволил?..
— Дело в том, что Рафы с нами не было.
— Как это? Не было? Все еще сердится, что ли?
— Думаю, что да. Ночью он ушел, никого не предупредив.
— Ушел?.. В самом деле?..
— В самом деле.
— Но… а Марибель?
— Он ушел один.
— Так просто взял и ушел? И никого…
Уго обрывает фразу и смотрит на кровать, на которой лежит пустой спальный мешок. Там же рядом, на полу, осталась сумка — довольно большая спортивная сумка с расстегнутой молнией.
— Да, это его койка, его, — кивает Ибаньес. — Марибель не захотела ни к чему прикасаться. Она как пришибленная, бедняжка.
— Но… гляди, он оставил все свои вещи…
— Ушел в чем был. Даже ветровку не взял — было, правда, довольно тепло… Ага, и мобильник тут бросил. Хотя, если рассудить, какой от него теперь толк…
Уго о чем-то размышляет, словно забыв про своего собеседника.
— Эта история с Рафой… она очень странная, — произносит он наконец. — Уйти вот так, пешком…
— Наверно, думал, сумеет завести машину. Ключи-то он не забыл прихватить.
— Скажи, а его машина стояла на прежнем месте? Ну когда вы там были.
— На прежнем! Надо полагать, он с ней повозился-повозился, но ни на сантиметр не сумел сдвинуть.
— Не знаю, не знаю, что-то здесь не… Никогда бы не поверил, что Рафа может вот так поступить! Он очень привязан к Марибель.
— Да я тоже так сперва думал, но выходит… Похоже, в последнее время что-то у них разладилось. Марибель страшно расстроена, поэтому девушки и повели ее на прогулку.
— А что ты имел в виду, говоря, будто что-то у них разладилось?
— Ну, вчера они ссорились, когда пошли укладываться спать. Рафа твердил, что хочет отсюда поскорее уехать, она же пыталась его уговорить остаться. И аргумент у нее, замечу, был весьма убедительный: куда двигаться ночью? Думается, Рафе казалось, что на него все ополчились, особенно после этого спора с Ньевес и всего прочего, и он решил, что Марибель приняла нашу сторону.
— Нет, и все равно у меня это никак не укладывается в голове.
— Зато у Марибель очень даже укладывается. Я же тебе говорю: у них… это сразу видно… что-то между ними не так.
— А ты знаешь хоть одну пару, у которой после двадцати лет совместной жизни все идет хорошо? У каждой свое. Но чтобы уйти так… по-свински… Понимаешь, именно со временем, с годами, человек учится быть терпеливее, учится понимать, что нельзя выкидывать подобные номера.
— Не исключено, что он вернется.
— Сборище психов, — говорит Уго, словно припечатывая, и тотчас плюхается поперек кровати, на которой сидел.
