— Одного такого я уже видел, — бросает Ибаньес, — не исключено, что скоро потребуется…
— А всё эти козлы социалисты! — перебивает его Рафа. — Только и умеют, что драть налоги, штрафы… И за парковку тоже заплати… А ради чего?.. Чтобы на эти деньги ставить ограды и… мечети.
Хинес хмурится, словно не верит своим ушам, а Ибаньес, валяя дурака, простодушно спрашивает:
— Неужели и тут собираются построить мечеть?
— Нет, тут — нет, — говорит Рафа, — я это в общем…
— Но разве здесь власть забрали социалисты? — недоумевает Хинес.
— Здесь? Что ты имеешь в виду?..
— Это ведь часть Сомонтано, правда?
— Нет, как здесь — не знаю, — говорит Рафа слегка смутившись, — но в автономной области — да, социалисты. А ведь дорогами и тому подобным ведают областные власти.
— Да… разговор становится занятным. — Ибаньес вкрадчиво пытается включиться в беседу. — Меня страшно волнует тема путей… миграционных путей… Но я искал вот его. — Он быстро меняет тему, указывая на Хинеса. — Его очаровательная невеста хочет ему что-то показать, какие-то особенности здешнего рельефа или здешней архитектуры, точно не уяснил…
— А почему она сама не пришла за ним? — спрашивает Рафа.
— Загадка женской души… А дело было так: я пригласил ее на танец, но ее бальная книжка в перламутровом переплете оказалась уже заполненной, там столько имен и фамилий…
Хинес смотрит на Ибаньеса с веселой улыбкой, а вот Рафу, по всей очевидности, только раздражают его замысловатые шутки.
— Ну скажи, почему тебе вечно надо ввернуть что-нибудь эдакое? — не выдерживает он. — Ладно, и я с вами, — добавляет Рафа поспешно, присоединяясь к Хинесу и Ибаньесу, которые уже двинулись в другой конец зала.
— И вот еще что, Рафа, пожалуйста, — Ибаньес резко останавливается, — сделай мне одолжение, поставь еще раз «АББА».
— Тебе понравилось, правда? — сразу оживляется тот.
— Я просто обожаю «АББА», особенно эту песню… ну, где говорится…
— «Фернандо»! — подсказывает Рафа, всем видом своим выражая желание угадать.
— Точно!
Рафа спешит к музыкальному центру.
— Сейчас поставлю, — говорит он и на миг в нерешительности замирает над клавишами, — сейчас…
— Говорят, что глупость человеческая не имеет пределов, — шепчет Ибаньес на ухо Хинесу, увлекая его подальше, — но, надо заметить, какие-то барьеры, пожалуй, все-таки остаются — скажем, эта ограда…
— Ты слишком жестко судишь Рафу. Он совсем не плохой человек, просто…
— Можешь о нашем друге особо не беспокоиться — сейчас приторный сиропчик, который изготавливают эти шведские торговки, легко его успокоит и заставит забыть о мусульманских симпатиях социалистов.
