— Да что там у тебя случилось-то?!
— Поднялся я в отдел детских товаров, так, просто на экскурсию, и — чуть дара речи не лишился. Бог мой, сколько же там всего было!.. Я хотел оттуда скорее дёру и смотрю — а почти у самого выхода висит, аккуратненько так, на вешалочке, детское платьице. Как сейчас помню: розовое, из жёсткого газа, с набивными такими букетиками. Блёстки россыпью, юбка колокольчиком, короткие рукавчики — фонариком, сзади бант огроменный… А главное — как раз на тебя. И стоит ровно столько, сколько еще вчера у меня оставалось… Вот меня бес тогда и попутал…
— И что? — испуганно округлив глаза, невольно подалась к отцу Самсут.
— Украл я его, вот что.
— Ка-ак украл?
— Да очень просто. Смотрю — вроде никого поблизости нет. Вот я его — хвать с вешалочки — и под рубашку. Гляжусь в зеркало: вроде ничего не заметно, так, разве что небольшой пивной животик образовался. В общем, я — на выход. А там — как зазвенит на всю камаринскую! Я ж тогда ничего не знал про эти их магазинные штучки…
— И что потом?
— Знаешь, если бы я тогда рванул со всех ног, возможно, и не догнали бы. Но я так перетрусил! Стою как дурак, ничего понять не могу. Пытаюсь платье из-под рубашки вытащить, а оно, как назло, за брючный ремень зацепилось… Так меня с этим платьем, на штанах висящим, и повязали.
— Били? — в ужасе спросила Самсут.
— Да ну, что ты! Это же не Россия! Здесь народ вполне себе культурный, а за полицию и говорить не приходится… Подошли двое, вежливо так под локоточки взяли и — вниз. Посадили в патрульную машину и отвезли в участок.
— А дальше?
— А дальше посмотрели они на мой молоткастый серпастый, позвонили куда-то, отвели в камеру, велели ждать. Я думал, они за консулом поехали, но нет, оказалось, ни фига подобного… Часа через два заходит ко мне мужичонка в штатском и, не представляясь, начинает вести задушевную такую беседу. Это я уже позднее догадался, что он был из СЕПО.
— А что такое СЕПО?
— Шведская политическая полиция. Вернее, контрразведка… Особо рассусоливать со мной он не стал. Говорит, у вас, мол, господин Головин, теперь есть только два пути. Первый: прокатиться в местный суд, получить свой честно заработанный год за кражу, после чего отправиться в общеуголовную тюрьму. За своих домашних, дескать, не беспокойтесь — мы им обязательно сообщим. И в консульство сообщим, и в театр, и в вашу профсоюзную организацию… Веришь-нет, я после этих его слов чуть в обморок не грохнулся. Это ж позор-то какой! Актер Ленинградского малого драматического театра попался на мелкой краже в магазине. Ключевое слово-то даже не «кража», а именно что «мелкой».
