Иногда младшие, а чаще всего это были люди или эльфы, даже обращались к драконам за советом, и те с удовольствием откликались на эти просьбы. Их непомерному самолюбию подобное внимание к себе крайне льстило. Они вновь ощущали свою значимость, могли блеснуть остротой ума, отвлекались от унылых мыслей о скором конце, которые всё чаще посещали их. Так постепенно формировался новый образ дракона – не разнузданного хищника и грабителя, а мудрого наставника, способного разрешить любую проблему, старшего брата, всегда готового прийти на помощь младшему.
Все эти мысли и воспоминания проносились в голове Нэвила самопроизвольно, так, словно кто-то рядом, размышляя о чём-то своем, незаметно для себя начал разговаривать вслух. В том, что этот кто-то был драконом, сомнений не могло быть, но вот только каким образом его сознание оказалось доступно юноше? И еще Нэвил понял, что его присутствия пока не заметили, и ему лучше сейчас убраться подобру-поздорову, иначе последствия могут оказаться непредсказуемыми. Юноше стало страшно, он отчаянно захотел проснуться, как это часто бывает во время ночных кошмаров, но его усилия привели как раз к обратному результату – дракон ощутил волну страха, исходящую от него, и встрепенулся.
– Кто здесь?! – пророкотал в голове Нэвила чудовищный голос, и он тут же ощутил, что его внимательно изучают.
Все вокруг моментально изменилось. Нэвил больше не видел картин далекого прошлого, проплывавших в сознании дракона. Вместо этого вспыхнуло красноватое сияние, заполнившее собой все вокруг. Ни самого дракона, ни даже его глаз не было, но ощущение гипнотического взгляда, устремленного внутрь него самого, от этого не становилось меньшим. Его сила была столь могущественна, что противиться ей не имело никакого смысла, а потому губы сами по себе беззвучно прошептали:
– Нэвил Дунгар.
– Прекрасно! – самодовольно прошипел дракон. – Теперь у меня есть имя, а это огромная сила! Ты будешь умницей, мой милый мальчик, и исполнишь всё, о чем я тебя попрошу. Ну а взамен я позабочусь о твоей безопасности не хуже, чем любящий отец печется о своём единственном сыне! И так…
– Вставай, Нэвил! – откуда-то издалека послышался голос Гарольда Финсли, и это тут же вывело его из состояния оцепенения.
– Проклятье! – яростно взревел дракон, но было уже поздно. Связь оборвалась, и юноша, открыв глаза, непонимающим взглядом уставился на своего наставника.
* * *
– Ты не заболел? – заботливо спросил Гарольд. – Весь в поту, и глаза красные.
