Шеф срезал шкурку с картофеля одной длинной лентой, словно собирал срезанное, как некоторые собирают леску, мотая ее в огромные клубки, размером с автомобиль. Но в какой-то момент, возможно, под воздействием моего вопроса, его рука дрогнула, и обрезанная шкурка упала в раковину.
Я сомневаюсь, что Шерлок Холмс приходится мне прадедушкой, но сделал логичный вывод: инцидент с обрезанной шкуркой указывает, что шефу Шилшому известно об упомянутых мною вонючих животных. Его встревожили мои слова, и он пытался скрыть свою тревогу.
Он вновь принялся за чистку картофелины, но очень уж долго решал, как мне ответить, и это свидетельствовало, что его тревога только усиливается. Наконец он переспросил:
— С ужасным запахом?
— Отвратительным, сэр.
— Большие, как люди?
— Да, сэр. Может, и больше.
— И как же они выглядели?
— Я сталкивался с ними только в темноте.
— Но что-то вы смогли разглядеть.
— Ничего, сэр. Было очень темно.
Он чуть расслабился.
— В наших краях такие большие животные не водятся.
— А медведи?
— Медведи?
— Калифорнийские бурые медведи.
— М-м-м-м.
— Возможно, медведи перебрались через стену, окружающую поместье, и сожрали всех кугуаров.
Скользкая картофелина выскочила из руки шефа и запрыгала по раковине из нержавеющей стали.
— Могли это быть медведи? — настаивал я, прекрасно зная, что охотиться за мной могли кто угодно, но только не бурые медведи.
Достав из раковины картофелину, шеф вновь принялся ее чистить, но сосредоточенность, с которой он прежде занимался этим делом, испарилась как дым. Теперь он чистил картофелину так неуклюже, что мне стало за него стыдно.
— Может, ночами тебе стоило оставаться дома?
Дочистив картофелину крайне неловкими движениями, шеф бросил ее в большую кастрюлю, наполовину наполненную водой.
— Впервые я столкнулся с ними в конюшне, этим утром, через полчаса после рассвета, — пояснил я.
Он взял следующую картофелину и начал чистить ее с таким видом, будто ненавидит все, что произрастает в Айдахо[11], но особенно картофель.
— Во второй раз это случилось двадцать минут тому назад, в дубовой роще, где стало так темно, что я подумал о солнечном затмении.
— Это какой-то бред.
— Для меня тоже.
— Не было никакого солнечного затмения.
— Нет, сэр, наверное, не было. Но что-то было.
Наблюдая за ним, я доел кусок творожного пирога.
Бросив вторую картофелину в кастрюлю, положив на разделочную доску нож, шеф Шилшом сказал:
— Мое лекарство.
— Сэр?
— Я забыл его принять, — и он покинул кухню через дверь в коридор.
