— Ну и дурак. Здравствуйте, Вера Федоровна, я с вами так и не поздоровалась. Ну что, все готово, мы вас уже заждались, а то ходят тут всякие, сами видели… Пойдемте к столу.
Застолье по обыкновению семьи Астаховых было пышным. Стол ломился от всевозможных яств и напитков; громко играла музыка: Катя поставила для отца его любимое «Золотое кольцо», и Дмитрий Павлович подпевал басом:
— Напилася я пьяной, не дойду я до дома…
За столом выяснилось, что Дмитрий Павлович привез мать в Питер на обследование.
— Что-то расклеилась совсем моя старушка, — басил он, любовно поглаживая бабу Веру по худенькому плечу. — А у меня тут знакомых врачей много осталось, так пусть полежит пару недель в больнице, анализы сдаст, УЗИ сделает.
— Что-то серьезное? — озабоченно спросила Галина Андреевна.
— А черт его знает, — пожал плечами Дмитрий Павлович и подлил всем водки.
— С животом что-то, Галочка, — пояснила баба Вера, — слаба животом стала — сил нет. Что ни съем, все не впрок. Вот он меня и уговорил ехать, огород бросила, засохнет там все, конечно.
— Здоровье в первую очередь, Вера Федоровна, — заметила Галина Андреевна. — Ну, да вы у нас молодец, тьфу-тьфу-тьфу, дай бог каждому. А чего заранее не предупредили?
— Как это? Я ж послал Катюхе телеграмму. Ты что, не получила?
— Получила, папа, сегодня утром. Мама вон еле успела на стол накрыть.
Дмитрий Павлович состроил удивленную мину.
— Во как! А посылал-то я ее три дня назад, когда билеты взял.
— Да нет проблем, пап. Мама мне тоже как снег на голову свалилась. Только вот как все разместимся теперь?
Тихое, не замеченное беседующими всхлипывание Галины Андреевны вдруг превратилось в безудержное рыдание. До нее только сейчас дошло, что ее многотерпеливый, но щепетильный в вопросах своего национального достоинства Лев Михайлович ушел, хлопнув дверью, простившись, можно сказать, навсегда. Если бы так поступила она сама, этому не стоило бы придавать особого значения, но в его устах брошенное «я тебе никогда этого не прощу» принимало совсем другой смысл.
— Дурак ты, Димка, — рыдая, набросилась она на бывшего мужа, — как был дурак полный, так и остался. Ну кто тебя за язык тянул?
— Да ты чего, Галина? — опешил Дмитрий Павлович. — Я ж за тебя… Зачем он тебе… Ты же вроде обижалась на него.
— Я обижалась! Пообижалась бы, пообижалаеь и успокоилась. А теперь что?
— И правда, Митя, зря ты так, — вздохнула встревоженная баба Вера.
Катя потерла виски: у нее снова разболелась голова.
