— Ой, мам, только не надо реветь, — поморщилась она. — Он успокоится, а завтра я к нему съезжу и поговорю. Лев Михайлович меня выслушает, и он отходчивый, все обойдется. Он тоже погорячился. А тут все так сразу…
Галина Андреевна, заливаясь слезами, выскочила из комнаты на кухню.
— Значит, маму я устрою у себя, — вздохнула Катя. — А вы тогда с бабушкой в этой комнате.
— Ну что, подбросили тебе хлопот, котенок? — добродушно усмехнулся Дмитрий Павлович.
Да нет… Просто у меня как раз работа на лето, через два месяца сдать нужно, а время идет. А тут суета всё время… Я за эту неделю так ничего толком и не написала.
Что за работа? — заинтересовался отец. — Опять переводишь?
— Ага. Любовный роман. Дичь редкостная. Он — мутный мачо, она — блондинка в стиле Мэрилин, ну и них любовь с первого взгляда. В общем, ничего особенного. Но мне за это хорошо заплатят — если, конечно, поспею и срок.
— А ты поезжай к бабушке, — предложил Дмитрий Павлович.
— Да ну какое там…
— Нет, правда, Катюша, съездила бы в Камышино на пару недель? У нас там сейчас такая благодать… И народу пикою, только старики местные. У нас церковь ремонтируют, Преображенскую. Вот перед отъездом заходила — купола горят, как новенькие. Красота! Поезжай!
— Бабуля все об огороде своем печется, — засмеялся отец. — Думает, ты там полоть да поливать будешь. А то бы, в самом деле, поехала. У тебя же есть этот, как его, ну, компьютер переносной?
— Ноутбук? Да, есть.
— Ну так за чем дело встало? Прямо на пляже будешь работать, как в импортном кино.
Катя смотрела то на отца, то на бабушку, все еще сомневаясь, но, уже чувствуя, что выход из безнадежной ситуации нашелся…
Глава 2
ПРОИСШЕСТВИЕ В ШОТФЕЛЕ
Хвост уходящего поезда сжался в точку и затерялся на стальном полотне. Было около девяти вечера, у платформы «68 километр» распустились белыми цветами июньские сумерки. В тихом, свежем воздухе щелкали и заливались птицы, и где-то гулко лаяла собака.
Катя поежилась: после душного поезда ей было прохладно. Она бросила на бетон чемодан и попыталась достать оттуда куртку, но что-то случилось с молнией. А тут еще налетела туча изголодавшихся комаров, от которых девушке пришлось по-лошадиному отмахиваться забранными в хвост волосами. Одолев, наконец, зловредный багаж, Катя закуталась в черную ветровку, вытащила из кармана сигареты и, закуривая на ходу, двинулась к лестнице, подхватив чемодан.
В деревне Камышино — у бабы Веры — Катя не была очень давно. Сейчас даже трудно вспомнить, сколько лет прошло. Пожалуй, это было на третьем курсе: она приезжала на недельку со своим тогдашним кавалером. Так это было лет семь назад… Господи, неужели семь? Катя содрогнулась, физически ощутим сумасшедший бег времени. В чередовании сезонов, в отрывных календарях, в юбилейных датах, в коварном движении секундной стрелки но циферблату утекала жизнь, ее жизнь, когда-то казавшаяся бесконечной. А ведь в детстве день тянулся целую маленькую вечность, до предела наполненную множеством очень важных дел. Зимой было невозможно дождаться нового лета, а уж летом ты окунался в неисчерпаемый океан времени — солнечного, озерного, лесного, не деленного календарем на жалкие июнь, июль и август. А потом время разогналось, как поезд, и с тех пор все прибавляет и прибавляет ход. Именно теперь, когда учишься его по-настоящему ценить.
