Тот волк выглядел бы жалкой дворняжкой рядом с Катиным ночным гостем. Даже сейчас, насквозь промокший под дождем зверь был по-богатырски красив: широкая грудь, могучая шея в светло-сером пушистом воротнике, умная длинная морда… И желтые глаза, выразительные, как у человека. Даже слишком вырази тельные. Катя озябла, но при волке постеснялась переодеваться и ушла в комнату.
Когда она вернулась, сменив легкий халат на джинсы со свитером, волк уже доел предложенный ужин. Он снова лег, исподлобья глядя на Катю: а теперь не прогонишь? Он слегка дрожал: то ли от холода, то ли — догадалась девушка — от страха. Конечно, ему должно быть очень страшно — заблудиться среди человеческого жилья, когда повсюду полыхают молнии, похожие на ружейные выстрелы…
— Что же мне с тобой делать? — задумчиво произнесла Катя. Движимая жалостью, она подошла ближе. Волк не шелохнулся, не зарычал. Осмелев, девушка присела на корточки и коснулась лобастой головы. Волк вздрогнул, и Катя готова была отдернуть руку. Но зверь неуловимым движением подался вперед. Он словно говорил: мне очень плохо и одиноко, погладь еще. Очень скоро Катя без опаски чесала огромного хищника за ухом, выжимая воду из шерсти, а волк, закрыв глаза, явно наслаждался лаской. И девушка вдруг поняла, что ей тоже спокойнее во время страшной грозы ощущать рядом тепло живого существа.
Проводя рукой по пушистой груди, девушка вдруг наткнулась на что-то острое. Цепочка! А на ней крестик — маленький, серебряный, с какими-то камнями посередине. Катя тут же почувствовала, как напрягся зверь, когда она дотронулась до украшения.
— Не бойся, я не стану отбирать. Твое — значит твое, — примирительно сказала Катя. — Но откуда это у тебя? Новая лесная мода? Или ты чей-нибудь? Уж больно ты ручной.
Конечно, близживущие нувориши могли держать зверей и поэкзотичнее волка. Например, тот томный красавец, которого она встретила на берегу реки, — ему пошла бы какая-нибудь пантера. Но если бы богатеям пришло в голову украшать своего домашнего любимца, то они повесили бы волку на грудь килограммовый золотой крест — Катя знала одного стаффордшира, снабженного здоровенной цепью. Крестик волка был маленьким и легким, почти незаметным в густой шерсти. Все это показалось Кате очень странным, но, наверное, имело какое-нибудь рациональное объяснение. Девушке на мгновение даже стало обидно: как только нам померещится нечто необыкновенное, разум тут же распугает все чудеса. А может, это и к лучшему? Девушка вспомнила подпись под картиной Гойи: «Сон разума порождает чудовищ…»
