— Ты мне сразу понравилась, Машенька, как только я тебя увидел, — продолжал Дима.
Он все сильнее тянул меня к себе. Я наклонилась вперед. Он цепко обхватил мое предплечье. Я сползла на край стула. Он погладил мой локоть. Я прильнула к столу. Он принялся щекотать мне плечо. Выбора у меня не было — я должна была либо залезть на стол, либо решительно отодвинуться.
— Очень приятно это слышать, — сказала я, освобождая руку от его хватки.
А чтобы не отпугнуть Спешнева, тут же взяла бокал с вином. Мол, пить очень захотелось, поэтому и руку убрала. Ничего личного.
Но, судя по его масленым глазам, остановить Дмитрия Аркадьевича могло лишь стихийное бедствие вроде урагана, наводнения или появления нашей кадровички Екатерины Ивановны, главной офисной сплетницы.
— Это чистая правда, — закивал Спешнев. — Я не сомневался, что мы поймем друг друга.
Я приветливо улыбнулась Диме. Не мешает его немного подбодрить. Мы же взрослые люди и должны вести себя соответственно.
Моя любезная улыбка по своим последствиям чем-то напомнила землетрясение в миниатюре. Спешнев вздрогнул, шумно задышал и потянулся ко мне через стол, сбив по пути графинчик с водой, подставку с соусами и мой бокал. Я чудом уберегла свои брюки от потоков разноцветных жидкостей.
Нас тут же окружили бесшумные официанты и ликвидировали последствия аварии. Я изо всех сил пыталась сдержать улыбку, но боюсь, что желание захохотать во все горло было прямо-таки написано на моей физиономии.
Правда, Спешнев ничуть не смутился. Он окинул меня орлиным взором и заметил:
— Вот что с мужчинами делает страсть!
Я была польщена. Каждая женщина, даже если она не обладает голливудским стандартом красоты, мечтает о том, чтобы в ее присутствии у мужчины учащалось сердцебиение и перехватывало дыхание. Чувствовать себя желанной и любимой — какое банальное стремление, но женщине никогда от него не избавиться…
— Может быть, поедем? — поинтересовался он, когда последствия «землетрясения» были ликвидированы.
Я, если честно, рассчитывала на десерт, но капризничать не стала. Может быть, Дима внезапно осознал, что у него не хватит средств рассчитаться за все это великолепие.
Но напрасно я боялась, Спешнев достал бумажник необъятных размеров, небрежно повертел его в руках и извлек на свет божий карточку. Никакой грубой наличности, детка, все по высшему классу. Как и предполагалось, я немедленно восхитилась. Чудесно, должно быть, не жить от зарплаты до зарплаты, пересчитывая каждую копейку. Счастливица Лиза, например, уже давно забыла, что это такое. Неужели и мне улыбнется удача?
