После того, как Плутон насмотрелся на виниловые архаизмы, я сунул Свищу под нос договор. Плутон перевёл и вручил ему ручку. Тот пробежался по тексту, как будто знакомился с содержанием и, не глядя, поставил свой крестик (роспись, без смеха, походила на могильный крест).
Согласно подписанным формальностям, он обязался кровь из носа принять участие в фестивале, а при нарушении контракта нарывался на серьёзный штраф и аннулирование всех финансовых обязательств со стороны нашей компании. Вопрос закрыт, и я потерял к нему интерес, тактично поздравив с успешной сделкой, а Плутон обнял его по-братски и станцевал несколько вертушек, чуть не разбив голову о скользкий пол. Обошлось. Свищ посетовал на дефицит времени и, подобно Лизе, растворился в сумраке.
Свищ на крючке, но как быть с Лизой? Я должен был выполнить пари.
– Когда мы будем на Ибице? – спросил я раскумаренного от общения с супер диджеем Плутона.
– Через два дня, – огорошил он. – Не раньше!
– Мне срочно нужно быть там послезавтра!
– Но у нас дела. Не успеем!
– Плевать! Там решается моя судьба!
– Чего?
Плутон не подозревал, что такое судьба, и не ведал настоящей любви. Он любил рейв, а я любил женщин, а точнее, одну женщину – Лизу. Я популярно объяснил ему суть моего предприятия. Плутон почесал свой лысеющий от передозировки кислоты жбан и развёл плечами.
– Езжай, а я догоню.
– И присмотри за стажёрами.
– А где они?
– Понятия не имею.
Словно почуяв неладное, стажёры выплыли из дымовой завесы. Выглядели они почти так же, как Свищ, но ещё более обкуренными и менее солидными, чем прославленный нидерландский король винила.
– Где вас носит? – рявкнул я на молокососов. – Вы пропустили подписание контракта. Как вас в штат брать, если вы ничему не научились?
Я был бы более жёсток в оценках практики малолетних ублюдков, если б все мои мысли не думали об одном. Им повезло, но не так, как мне. Я находился на грани экстаза – послезавтра буду на Ибице.
– Извините, мы заблудились, – взял на себя ответственность Гендальф (актив, что и говорить) – зашли в чилаут, а выбраться не смогли.
– Бывает, – не серчал Плутон. – Опыт приходит с годами.
Ещё недавно Плутон был один из них, такой же зелёный и прыщавый шкет. И хоть сейчас он почти легенда кислотной молодёжи двух столиц, имеет все причитающиеся регалии, уважуху, почёт и славу, но, к его чести, он помнит молодость: косяки, закидоны и прочие глупости, поэтому списывает грешки практикантов на дурь и неопытность. Отныне они его должники. И мне не резон травить их. Давно пора ставить на придурках крест, такой же кривой, как поставил Свищ на бумаге, и выкидывать их из компании, ибо они ни хрена не умеют делать, а всего-навсего просирают казённые деньги. Отметив про себя, обязательно сообщить про их поведение боссу, я сменил гнев на милость.
