Я не обижаюсь. Люблю свою фамилию. Но в столь приватной обстановке это звучит чересчур официально, претенциозно, пошло и даже как-то гротескно. Мы не в общественной палате на приёме в Кремле, а в суперзлачном стриптиз-клубе на Тверской. Хочется добавить, в порноклубе, но до порно здесь как до Америки, хотя я бы не зарекался.
Влад никогда раньше не позволял себе подобных оплошностей. Видимо, сегодня старпёр перебрал с горячительными коктейлями. «Мохито» никогда не доводит до добра, а Белкин трескает его с полудня. Немудрено.
– Что? – отвечаю я нарочито недовольным тоном, огрызаясь про себя. – Ластов, блин! Я тридцать два года Ластов. Только не сейчас и только не здесь! Понятно, Белкин?!
– Ты забыл, зачем мы сюда пришли? – спрашивает вечный недотёпа. – Нам бы успеть обсудить пару проектов.
Крейзи мен! Проектов! А я был о нём худшего мнения. В свете ослепляющих софитов и силиконовых сисек Влад вспомнил о делах насущных. О мазефакинг работе! Феноменально. Иногда не перестаёшь удивляться неординарности твоей творческой команды.
– Не время, Влад! – выходит из гипнотического транса Секир, за последний час умудрившийся не проронить ни звука. – Ты портишь атмосферу!
Настоящее его имя Михаил Дынин. Давным-давно, когда деревья были большими, он работал рядовым вышибалой в частном охранном агентстве и носил на спине чёрной синтетической майки недвусмысленную надпись «Секьюрити». С юных лет Миха крутился в спортзалах, занимаясь культурой тела, и к совершеннолетию нарастил убойные бицепсы. Без проволочек его взяли охранять десяток попсовых звёзд на лужниковских концертах и провинциальных площадках. Так он приноровился к эстраде. Случилось это давно, в конце девяностых. С тех пор Дынин забросил спортзал, стероиды и бицепсы, немного поумнел, кое-как получил диплом стилиста и визажиста, не отличая первого от второго, и подался из секьюрити вон, но остался в родной стихии. Дальше карьера развивалась муторно и глухо. Тёмных пятен было не счесть, собственно, никто и не собирался в них разбираться, полоская его грязное бельё. У каждого своего белья хватает. И обычно оно очень грязное. Ну а прозвище в память о славных летах осталось. Дынин не возражал, считая свой ник вполне респектабельным и удачным. В нашей среде концертно-клубных промоутеров многие склонны давать себе красноречивые псевдонимы. У кого-то они получаются весьма приличные. У кого-то требуют пересмотра или полного аннулирования. У кого-то фантазии не хватает самую малость.
