Шандарахнуть могло в любой момент, но Рашиду заведомо неизвестны законы физики. Он живёт в каменном веке, слепо пользуясь достижениями прогресса. Не заботясь о технике безопасности и совершенно не понимая законов Ома, как древний туземец, прообраз предков-кочевников, он водил хороводы, когда молния разжигала костёр, поддерживал пламя, прославлял бога огня и, как обезьяны на полинезийских островах, зачарованный смотрел на пламя, не двигаясь с места. Пламя действительно зачаровывало, а Рашида зачаровывала горелка – он так же упорно смотрел на неё и долго не решался зажечь, делая вид, что ему это предстоит впервые.
Рашид не спросил совета, но и я, к своему стыду, не помог бы, потому что никогда не пользовался горелками, фонарями, ящиками и подвальными казематами. Я совершенно из другого мира, и как мне довелось попасть сюда – одному дьяволу известно. В свою очередь, Адель не могла ожидать, что мне предстоит надолго тут задержаться. Пусть помучается, пусть трепещет в догадках. Проверить меня она не рискнёт. Ей остаётся ждать и бояться, прикидывая в уме разные, самые отчаянные варианты моего положения. Любопытно, она бы расстроилась, если б я по совету Рашида сбросился с крыши? Он бы проводил меня в последний путь и осветил мой прыжок своим фонарём и ещё посветил Адель, а она увидела бы настоящий светоч и прониклась священной благодатью. Истинный знак судьбы, уверилась бы она, не догадываясь, что под божественным светочем скрывается грязный фонарь подземного обитателя.
Мне пришлось открыть новый вид. Был человек пещерный, а стал человек подвальный. Никаких костных останков и следов – живой и довольно распространённый вид. Вся Москва кишит Рашидами и Ровшанами в подземных убежищах, а на поверхность они поднимаются ночью. И все об этом догадываются, как знают о крысах, но не понимают масштабов бедствия. Второе татарское нашествие процветает, но уже не татаро-монголами, а киргизо-таджиками. Если их вооружить и всучить немного мозгов, они составят миллионное войско и возьмут столицу империи.
Но что грезить? Они давно уже своё взяли. И наш стольный град покорён ими. Москвичи платят дань, выраженную в стоимости квадратного метра, а Рашиды и Ровшаны сидят по подвалам и охраняют свои несметные богатства – такова новейшая история и суровая реальность дня. И мне суждено сидеть рядом с ханом Рашидом, потчевать его яства и угощаться его выпивкой – это его мир, по-своему потусторонний и непременно адский, как и вся моя жизнь.
