– Получается, что Марта и здесь перешла мне дорогу, – лукаво заметила Эмма.
– Скорее мой несносный характер, – возразил Дронго. – То, что здесь произошло, меня ужасно тяготит. Кажется, впервые за много лет я не совсем понимаю мотивы и цели убийцы.
– А если следователи правы и Сюзанна действительно ее отравила? – предположила Эмма. – Такой вариант вы полностью исключаете?
– Не совсем. У Сюзанны могло накопиться раздражение к своей старшей сестре. Марта ее постоянно перебивала, одергивала, злилась, излишне опекала. На месте Сюзанны другая женщина давно бы отказалась от подобной опеки. Но Сюзанна терпела. Понятно, что у нее могли быть мотивы для убийства своей старшей сестры. Но меня очень смущает один момент. Убийца не стал бросать отраву в бокал с белым вином, понимая, что пузырьки от яда станут свидетельством его преступления. А вот когда налили пенящееся шампанское, бросил. Продумать такие детали Сюзанна не могла – это абсолютно точно.
– Тогда скажите, кто это сделал? – попросила Эмма. – Мы уже два дня пытаемся что-то выяснить. Но никто не видел и не знает, как убийца бросил яд в бокал Марты.
– Я тоже пытаюсь все продумать, – признался Дронго, – и чем больше думаю, тем больше запутываюсь. Конечно, все было бы гораздо легче, если бы выяснилось, что именно Сюзанна нанесла этот роковой удар, бросив яд в бокал своей старшей сестры. Но боюсь, что на такую хитрость у нее просто не хватило бы ни ума, ни воли.
– Если честно, то я уже ничего не понимаю, – призналась Эмма. – Как вы считаете, моя бывшая свекровь должна была оставить завещание?
– Не думаю, – ответил Дронго. – В шестьдесят пять жизнь еще не заканчивается, чтобы думать о завещании. Судя по ее здоровью и характеру, она собиралась прожить еще долгие годы. Поэтому вряд ли она написала завещание. Но если вы думаете о доме, то после смерти Марты он должен принадлежать Герману и Мадлен в равных частях.
– А сестра?
– Современное гражданское право было создано на основе классического французского гражданского права – так называемого Кодекса Наполеона, позаимствованного еще у древнего римского гражданского права, – пояснил Дронго. – И понятно, что эти нормы вырабатывались тысячелетней практикой. Поэтому дом отойдет к детям Марты, а сестра может получить свою долю только в случае возможного завещания. Обычно родственниками первой очереди считаются муж или жена. Вторая степень родства – дети и родители, третья – внуки и бабушки с дедушками, четвертая – братья и сестры. Вот такая градация. Хотя я рассказываю вам в основном, как это было в бывшем советском гражданском праве. Возможно, в западногерманском праве имелись свои нюансы, но, в общем, все законы так или иначе базируются на подобных общечеловеческих ценностях. Идемте в гостиную, кажется, там уже все собрались.
