Я вспомнила, что некоторым насильникам необходимо думать, что их жертвам нравится то, что с ними делают. Может быть, мой Выродок был способен обманывать себя, думая, что на самом деле я балдею от всего этого, но все же по-прежнему не мог возбудиться, потому что на каком-то этапе в голове его начинал потихоньку звучать голос сомнения. В данный момент он превратил его в импотента. Но если голос этот станет громче, я погибну.
На следующую ночь в ванной я сказала ему:
— Вы такой нежный.
Он уставился на меня тяжелым взглядом, и я с трудом заставила себя не отводить глаза.
— Правда?
— Знаете, ведь большинство мужчин какие-то грубые, а ваши прикосновения очень приятны.
Он улыбнулся.
— Простите, что со мной было так трудно. Я, знаете ли, сначала не была уверена, но я все думала, что, возможно… возможно, для меня уже слишком поздно начинать новую жизнь.
Сколько времени мне следовало колебаться? Если я буду соглашаться слишком быстро, он никогда на это не купится.
— Ты сказала «со мной трудно»?
— Я имею в виду, что мне нужно время, чтобы привыкнуть ко всему и все такое, но теперь я начинаю думать, что мне, возможно, понравится здесь. С вами.
— Ты и вправду так думаешь? — Каждый слог он произносил с большим напряжением.
С трудом заставляя себя снова встретиться с ним взглядом, я постаралась, чтобы голос мой звучал как можно искреннее.
— Конечно. Вы понимаете такие вещи, которые не понимают большинство мужчин.
— О да, я действительно понимаю многие вещи, которые не понимают большинство мужчин.
Лицо его расцвело улыбкой победителя. Бинго!
Когда он натирал меня лосьоном, я сказала:
— Мне действительно очень нравится этот запах.
Улыбка его стала еще шире.
После этого я надела платье, покрутилась для него и сказала:
— Это как раз то, что я сама бы для себя выбрала.
Уже в постели я немного постонала для него и ответила на его поцелуи, но осторожно, словно просыпаясь от его прикосновений. Брюки его начали рывками натягиваться, и я считала секунды между этими сокращениями. Внутри у меня все умерло.
Тяжело дыша, с раскрасневшимся лицом он улегся на меня сверху. Переживая, чтобы он не утратил эрекцию — а потом и контроль над собой, — я протянула руку вниз и приласкала его, пока все это не переросло в уродливую форму. Это нужно было сделать.
Глубоко внутри я сжалась в комок и, отрешившись от себя, прошептала:
— Я ждала этого момента.
Руки его напряглись, а лицо потемнело от ярости. Он схватил меня за горло. Пальцы его сжимались, в то время как я беспомощно впилась ногтями ему в руку.
