Алисе поведал свою историю: правда, в отредактированной версии, но убрал лишь самые компрометирующие эпизоды. Это милое создание загорелось желанием написать книгу. Что ж, пусть пишет – интересно, что из этого выйдет. Надеюсь не типичная чернуха, а то в оригинале было не так уж и много светлого. Заодно показал нынешнее лицо без иллюзии, она впечатлилась. Лунницу, как и крыску, так же подарил ей: зря она в ритуалах этих сектантов участвовала, как бы «откат» не начался. Амулет, конечно, не спасет, но хотя бы сильно его ослабит. Аура у нее пока чистая, но кто знает, что будет потом? Как не хотелось, но память ей подчистил: теперь она считает, что я ей приснился. Что-то я размяк, пора уже отправляться в путь.
– Добрый день, Валентина Михайловна.
– Как чувствовала, что вы позвоните, – перебивает она меня, – в дорогу собрались?
– Да, я подъеду?
– Хорошо, – с тяжким вздохом соглашается ясновидящая. – Договор – дороже денег.
– Тогда – до встречи, – говорю и вешаю трубку.
Эх, уже лето. Холодного пива нет, одежды на девушках тоже почти нет. А мне еще добровольцев для ритуала искать! Идеи-то есть, но выйдет или нет, я не знаю. Надеюсь, что ясновидящая поможет.
Знакомая многоэтажка, знакомая дверь и такой же резиновый коврик под ней. Нажимаю кнопку звонка, раздается трель и звук шаркающих шагов.
– Заходите.
А где: «Здравствуйте! Как ваши дела?» и прочая вежливая чушь?
– Вы отнимаете жизни, так что здравия не желаю, – словно прочитав мои мысли, тихо произносит старушка.
– Мне начинать оправдываться? – с кривой усмешкой, интересуюсь я, закрывая дверь.
– Бог все видит…
– Я мог бы привести десяток аргументов против ваших слов, но не вижу смысла. И да, у нас с вами договор, помните?
– Помню, – ясновидящая зябко кутается в пуховой платок.
– Тогда помогите мне, и мы спокойно разойдемся.
– Идемте на кухню.
Нравятся мне такие люди: хоть и недолюбливают тебя, но хотя бы чаем обязательно угостят, и даже без яда.
– Как ваш внук? – спрашиваю и делаю глоток из кружки.
– Радуется, что снова живет.
– Прекрасно, но вы объясните ему, что спасать всех встречных не стоит.
– Это его путь! – яростно восклицает она.
– Как знаете. Свободу воли я уважаю. Займемся делом, – протягиваю старушке открытую ладонь. – Получиться ли то, что я задумал осуществить вечером?
Минут через пятнадцать она выпускает мою ладонь и бледная опирается на стену.
– Что вы видели?
– Ты погибнешь, погибнешь в бою.
– С кем?
– Полиция, они ворвутся под конец, и ты погибнешь, того здания тоже не станет, – отдышавшись, говорит Валентина Михайловна, – и мне кажется, что дальше будет плохо всей планете.
