Но вот вдоль крыши прошла человеческая фигура -- медленно, беззвучно и осторожно, как будто бы боясь нарушить неподвижность света и тени; человеческая фигура прошла и села на одну из свешивавшихся над домом балок. На ней был надет длинный красный плащ, складки которого так быстро колебались, что казалось, были одарены жизнью и дрожали от страха. На голове у неизвестного был надет черный глухой капор, имевший со стороны лица форму маски. В стороне от красного плаща, верхом на бревне, сидел майор Порошин, притворявшийся совсем другим, чем он был, хотя было очевидно, что это он. Лицо его было сурово, и во время всего последующего он упорно молчал. Затем явилась еще какая-то личность, но ее трудно было разобрать: она говорила глухим и крайне неприятным голосом, точно из большой пустой бочки.
– - Ну, подойди, преступник!.. подойди, арестант!..-- сказал третий судья.
– - Разве я арестант? -- спросил Иловлин.
Третий судья захохотал и сказал иронически:
– - Он не арестант? ха, ха, ха!
– - Арестант! преступник! -- сказало несколько озлобленных голосов.-- Страшный преступник!
У Иловлина похолодело на сердце.
– - Ты бежал в Алексапдрополь… В А-лек-сан-дро-поль! Украл деньги, которые тебе дали на покупки, и растратил… Украл и растратил… Растратил, украл! Что? тысяча восемьсот семьдесят восемь рублей…
"Господи! -- подумал Иловлин,-- эдакая сумма! Ведь это от Рождества Христова прошло столько лет!"
– - Я возвращу деньги,-- сказал он вслух.
– - Возвращу… ха, ха! Он возвратит?! Нет, брат! Тут уже возврата нет!
– - Нет возврата! Нет возврата! -- воскликнули те же голоса.
Он подумал, что все это дело затеяно майором Порошиным, которому он должен был купить десять фунтов свечей…
– - Я возвращу свечи…
Но предложение это было отвергнуто, а Порошин выразил на своем лице удивление, как бы желая показать, что он даже не понимает, о каких это свечах идет речь.
– - И все это произошло,-- начал говорить тихим и грустным голосом красный плащ,-- все это произошло от увлечений сердца… Ты влюбился в Мариам и погиб; не правда ли, что ты влюбился в Мариам?..
Сердце подсказывало Иловлину "да", но он покачал головой и сказал -- "нет".
– - Как нет?! -- И в голосе красного плаща послышалась суровая нота. Красный плащ себя выдал. Под ним скрывалась Майро.
"Как же она меня судит за то, что я для нее сделал? -- думал Иловлин,-- надо признаться… Она тогда спасет меня".
– - Да… я люблю ее…
– - Вот видишь, какой ты негодяй, какой ты преступник! -- сказала Мариам, но ее нежный голос противоречил словам.-- Мало одной жизни, которую мы возьмем у тебя; за это надо тебя казнить два раза!..
