– - Одначе все ж не такой, как в городе? -- спросил священник.
– - Такой ли, не такой, а в Г * каждый день по пятку умирает. Да вот не далее как вчера ротный командир в К * в постель слег, а еще накануне мы с ним в ночное дело ходили…
– - Какое дело? Ты-то зачем сунулся?..
– - А я волонтером… Дело в том, что приказано было саперам какие-то турецкие работы уничтожить на Евфрате… Сапер послали взвод, а из К * велено дать роту в прикрытие… Вот, как наступила ночь, взяли они армяшку-проводника и пошли… и я пошел… Дороги никакой нет, все снегом завалено, так что без проводника идти и не думай… Представь себе: все канавы да канавы, вместо дорог-то, одна вдоль другой… Проводник эту местность очень хорошо знал и все по гребням шел… А мы за ним гуськом да потихоньку; скоро-то и идти было невозможно. Направо ступишь -- провалишься; налево -- тоже по шею в снег уйдешь. Чем дальше идем, тем больше наш проводник страху набирается; идет да возьмет и сядет на землю. "Чего он сел?" -- "Иохтур иол!"; "Дороги, говорит, нет!" -- "Дай ему!".
– - Это что же дать-то? -- спросил священник.
– - Ну, понятно -- в шею. Ну, дадут в шею, он сейчас -- "вар, вар!" и опять идет… Ему-то в чужом пиру -- похмелье… Дошли мы до переправы. Ночь чистая, ясная, луна светит во все лопатки… И представь себе -- чертовщина! В каких-нибудь много полутора верстах, около ихнего селения, черкесы ездят, и пехота, так человек двести, куда-то идет… И все это видно как на ладони и нас видно!.. То есть до такой степени опасно, что даже не страшно стало!.. Начали саперы работать… Рота развернулась и присела кое-как… А ротный командир здорово заложил перед выступлением! все пристает к саперным офицерам: "Господа инженеры! позвольте огонь открыть!.. Перестрелку затеем и нам ее за дело сочтут!" Хорошо, что не согласились. Затей мы перестрелку, всех бы нас тут положили, потому что отступления никакого: одни канавы… И только мы убрались из этого "канавного похода" восвояси, как этот самый ротный командир заболел и теперь в тифе лежит…
– - Должно быть, простудился в снегу,-- заметил священник,-- возможно, что и вовсе распахнувшись шел, так как вы изволили заметить, что он…
– - Заложил слегка? Возможно…
– - А сгоряча-то его и прохватило морозом… Тоже вот теперь сапожонки были, должно быть, худые; снега-то и наглотались… Вот к чему ведет употребление вина, да еще неумеренное. Ему бы выйти на бой со врагом тверезым, а с морозу как пришел -- одну, две рюмки разрешил; ничего… Даже благо… то-то вот и есть!
