Старый вождь окинул Клуарана взглядом, полным нескрываемого презрения.
— Больше не рассказывай нам сказок, человек без племени, лжец, предатель! Видать, ты явился для того, чтобы отнять у нашего народа новые жизни!
Клуаран был готов к такому повороту. В его ответе не было слышно гнева.
— Я не убивал никого из твоих соплеменников, Эрлингр. Тебе отлично известно, кто был убийцей. Но если бы не эта жертва, здесь сейчас вообще не было бы ни одного живого!
Лицо Эрлингра исказила гримаса боли.
— Их жертва — да. Она и наша, и моя. Из-за твоих сладкозвучных слов был пресечен целый род.
— Убийца твоего сына и внуков — Локи! — выпалил Клуаран. — Он уносил бы жизни и дальше, если бы не…
— МЫ НЕ ПРОИЗНОСИМ ЗДЕСЬ ЭТО ИМЯ! — прогремел величественный старик.
Подойдя к Клуарану, он глянул на него сверху вниз, занеся посох, словно бы с намерением ударить его. В следующее мгновение он одумался и опустил посох.
— Ингвальд и мои сыновья пали в бою, это правда, — сказал он тихо, с невыразимой горечью. — Зато ты вернулся назад, не получив ни царапины. Да еще лишил меня последней продолжательницы моего рода. Это все твой спутник и… и дела его рук. — Последние слова он выкрикнул, как несмываемое оскорбление.
— Твоя внучка не принадлежала к твоему роду! — Теперь Клуаран не мог скрыть возмущения. — Ты сам говорил, что она не чистокровная. Ты ее совсем не ценил, называл дочерью земли… — Он умолк, чтобы не наговорить лишнего, но по-прежнему смотрел Эрлингру в глаза. Старик первый отвел взор, и это наполнило душу Клуарана торжеством.
— Да, я осуждал Ингвальда за то, что он удочерил ее, — признал Эрлингр. — Но когда не стало его, она превратилась в последнюю отраду моей жизни. — Он снова взглянул на Клуарана, и менестрель увидел в его глазах блеск слез. — Напрасно ты увез ее.
— Я ее не увозил, — тихо возразил Клуаран. — Она сама сделала этот выбор, моя воля тут ни при чем.
Взгляд Эрлингра говорил, что он никогда не сможет этому поверить. Ледяное племя напрягало слух, силясь разобрать их тихие слова, но Клуаран знал, что теперь ни в чем не сможет их убедить. Ему оставалось одно — быстрее улизнуть, если только его отпустят.
До него дошло, что в пещере раздается еще чей-то голос. Возможно ли, чтобы говорил не он, не Эрлингр, а кто-то третий? Но слух его не подвел: слово взял Ари. Он произносил слова медленно и коряво. Можно было подумать, что каждая фраза дается ему через силу.
— Да, это был ее выбор. Некоторые среди нас по сей день чтят и любят ее за это. Ради нее, Эрлингр, я пойду с Клуараном, если ты мне позволишь.
