Зачем-то запретна она,
Кощеева эта сверхтайна...
Посмотришь — совсем не страшна,
А всё же для многих — летальна.
2000
ДОЖДЬ ОБЫЧНЫЙ
Вновь дождь: у бога неполадки...
Я мок в окопе и в палатке —
Не на войне, а малость позже,
Поскольку дождь тогда был тоже.
И снова он по окнам лупит,
Как будто он кого-то любит,
А вот ему не открывают,
И он чечетку отрывает.
...Он все такой же забияка,
Хотя лет тридцать не без гака
Прошло с окопа и палатки,
А он опять в большом порядке!
Осенний, летний или вешний,
Он все равно какой-то вечный,
А я, хоть лезу вон из кожи,
Здесь только гость или прохожий.
1986
* * *
Вольная поэзия России,
Я тобой держался, сколько мог,
В боксах интенсивной терапии,
Из которой выдворяют в морг.
С маетою сердце не справлялось,
Но попеременно утешал
Тютчева и Лермонтова хаос,
Баратынского холодный жар.
Слава Богу, не ослабла память
Для твоих стихов и для поэм,
Оттого ни слова не добавить —
Я тебе давно обязан всем.
Ты нисколько не литература,
Ты — моя награда и беда:
Темперамент и температура
У тебя зашкалена всегда.
Ты меня наставила толково,
Чтоб не опасался неудач
И с порога отвергал такого,
Кто не холоден и не горяч.
1997
ПЛАТФОРМА 126-го КМ
Времена напористы
Свыше всякой нормы.
...Ожидаю поезда
У лесной платформы.
Времена напористы,
Но отнюдь не скверны...
Ожидаю поезда,
Утишаю нервы.
Было всяких вывертов
Больше, чем донельзя...
Ноги в джинсах вытертых
Вытянул на рельсы.
Были силы вынести
Бед чередованье,
Так что в неподвижности
Есть очарованье.
Дел — вагон с тележкою,
Что ж не беспокоюсь?
Отчего блаженствую,
Ожидая поезд,
И в начале августа
Таю от соблазна
Крикнуть вроде Фауста:
«Стой, ведь ты прекрасно!»?
Шевельнуться боязно —
Поврежу вдруг лесу...
Ожидаю поезда,
Нужен до зарезу.
1987—1988
СЫЗНОВА...
Все острия и бездны,
Бездны и острия
Стали мне нелюбезны,
Постарел для них я.
Мне б не стихи, а песни,
Что-нибудь из старья.
...Но снова тянет в бездны
Или на острия.
БЛОК
Все рейтинги я отверг,
Какой в них и толк, и прок?..
Двадцатый окончен век,
И первый поэт в нем — Блок.
Метели, гибель и мрак
И воля влекла его,
И появлялось так
Гармонии вещество.
Овладевали им
То Сатана, то Бог,
Однако неукротим
Остался несчастный Блок.
Вселенский не поднял ор,
Когда именье сожгли.
И голоден, проклят, хвор,
Не бросил родной земли.
Завистниц был целый полк,
Завистников — два полка...
И все-таки только Блок
Поднялся под облака.
1999
СТЫД
Вырос я едва-едва,
Замаячило
Мне занятие — лафа —
Не бей лежачего.
Целый век себе лежи
Нога на ногу
По велению души,
Вроде пьяного.
Паста вверх не лезет из
