Чудился мне звук,
И звучала мимика
Трудных скул и губ
Музыкою труб,
Как позднее — лирика...
Обращая в жест
Голос, речь и текст,
Я с тоской надрывною
Думал их спасти —
Удержать в горсти
Ритмом или рифмою.
3
Дядька и друг, и нянька,
Образец и пример,
Ты, как индюк-всезнайка,
Не шалел от химер.
Жизнь не мерил аршином
Пятилеток, вождей
И, приставлен к машинам,
Вещи знал поважней.
Не зверея — трезвея
От хлопот и невзгод,
Словно землетрясенье,
Слышал времени ход.
Озарял добротою
И оттого был прав.
Я расстался с тобою —
Тем себя обобрав.
4
Считая, что провинция
К стиху глухим-глуха,
Я рвался не в правительство,
А в царствие стиха.
Как сопляка — в соитие,
Гнала меня мечта,
Но вышло не событие,
А призрак и тщета.
5
Я искал себя — не обрящил,
И сегодня — давно старик —
Отставной козы барабанщик,
Ничего не взял, не достиг.
На поверку все вышло просто;
За спиною — дорога вся,
По которой я от сиротства
К одиночеству доплелся.
6
Все мы глухонемые —
И враги, и друзья,
И потому-то в мире
Жить по-людски нельзя.
Слово уже не дело,
Вообще — ничего...
Вот и заледенело
Воздуха вещество.
Каждый отныне слышит
Лишь самого себя,
И его не колышет
Чья-то еще судьба.
И немота повсюду,
И глухота везде,
И не случиться чуду,
Длиться одной беде.
7
Живу уже сверхдолго,
Второй, похоже, срок...
Да только мало толку
От всех годов и строк.
Не стал я сердцем вровень
С усердием своим,
И оттого виновен,
И весь невыносим.
Все чаще прячусь в старость,
Как под кровать — дитя,
Отчаясь, не справляясь
С громадой бытия.
Ты прожил век иначе,
Несчастлив и счастлив,
Удачу с неудачей
Ничем не разделив.
Вчера на Украине,
Ушедшей за бугор,
Тебя захоронили
Как вечный мне укор.
8
Урон високосного года,
Ты горько нутро мне прожег...
Залить его чем-то охота,
Но глохнет от водки движок.
Куплю себе легкого пойла,
Какого еще не пивал,
И выдую за упокой твой
И свой бесподобный провал.
Хотя не молился Лубянке
И мумии я не кадил,
Не славил преступные банки,
Служебных не хапал квартир,
Хотя не горел вполнакала,
Но тоже пришел никуда...
Такую подлянку сыграла
Со мною моя глухота.
Но благодарю за науку:
Когда б ни твои удила,
Не вынес бы долгую муку
И жизнь бы ни к черту была.
Прими мое трижды спасибо:
Когда б меня нянчил не ты,
Я б замкнуто гнил и спесиво
От зависти и глухоты.
УЛЫБКА
«Неулыбы вы, неулыбы!» —
Упрекают с улыбкой нас.
Отмахнуться еще могли бы,
Да никак не смолкает глас.
Значит, впрямь был изъян допущен
Где-то во глубине веков,
И, шаля, напускался Пушкин
На поэтов и ямщиков.
Что же это мы, в самом деле,
От безмерных своих причин
