В долг берет под божеский процент,
Под процент, похожий на презент,
За который Николай II
Отдал ее Первой мировой.
4
Оказавшись в начале Азии,
А Европы — в самом хвосте,
Ты не знала однообразия
И в порядке, и в красоте.
Первенства и величья жаждала,
И для этих твоих затей
Ты достоинство всех и каждого
Растворила в славе своей.
Но не цели во имя радужной
И не ради твоих похвал
Сам себя, добровольный каторжник,
Я к тебе навек приковал.
И привязанность эта странная,
Но такая, как ты сама,
Стала вечной душевной раною
И загадкою для ума.
Непутевая и неверная,
Черной полночью, как звезда,
Ты мне светишь — одна заветная,
А все прочие — никогда...
5
Рабство — верная основа
В прошлом, нынче, да и впредь:
Гнать насильника чужого,
А от своего — терпеть...
В горькой крепостной работе,
В поте, через не могу,
Возводилась на болоте,
На песке и на снегу.
Жизнь без жизни, быт без быта...
Потому сквозь нищету
Вызрела в тебе обида,
Обращенная в мечту.
И, когда на бунт решилась —
Зря, а может, и не зря... —
От без удержу лишилась
Разом Бога и царя.
И настала тут свобода —
Прямо оторви да брось!.. —
И ни выхода, ни входа
В том остроге мук и слез.
И тянулась бы невзгода,
Не вмешайся вдруг Авось...
Но, подобно малолетку,
Не смекнувши, что к чему,
Ты махнула на рулетку,
Пятилетку и тюрьму.
6
Нечет или чет,
Цифра или цвет...
Но который год
Выигрыша нет.
Все, что взяли в долг,
Обращаем в прах...
Все короче срок,
Все надежней крах.
7
Вся нараспашку, вся напролом,
Вечный дурдом и сплошные поддатья,
Самопожертвованья, объятья
С камнем за пазухой и топором.
Мысли тщета и души широта;
К чину почтенье, презренье к богатству;
Зависть к удаче; в несчастиях — братство:
Если беда — отворяй ворота.
Невмоготу быть с тобою в ладу:
Ты не для жизни — для ностальгии,
Но столько лирики, столько стихии
Больше нигде на земле на найду.
И потому мне, как песня без слов,
Поле пустое с разбитой дорогой,
Серое небо и мостик убогий
Через протоку меж редких кустов.
...Прочь улетели мои журавли,
Были они чересчур легкокрылы.
И обступили родные могилы:
Други и недруги рядом легли.
Вольному — воля, холопу — судьба...
И оттого не расстался с тобою,
Что ничего ровным счетом не стою
Сам по себе, если нету тебя.
8
Богу — Богово, Лиру — лирово...
Но какой Шекспир, черт побрал,
Срежиссировал, срепетировал
И форсировал твой провал?!
Не глядеть бы на то позорище —
Сникла воля и дух ослаб...
Но по-прежнему, но ведь все еще
Есть размах в тебе и масштаб!
Устояла бы в схватке с ровнею,
Но за горло тебя взяло
Низкопробное, уголовное
