— Я не знаю, что произошло между вами и женой и что заставляет вас мучить друг друга. Вы же ее любите. Идите и скажите ей об этом. Я вижу, вы очень расстроены. — Он даже не пошевелился. — Свалите все на меня, просите прощения, кайтесь, клянитесь…
Он покачал головой.
— Вы странная женщина.
— Не теряйте времени, если вам не все равно…
— Мне не все равно. О Боже, как мне не безразлично! — На какое-то мгновение наступила пауза. Он открыл комод и положил туда фотографию. — Но сегодня я поставил точку. Все. С меня хватит… Моя жена — это не моя жена. Мы расстались несколько лет назад…
— Несколько лет? — Это признание озадачило Ирэн. — И все это время вы делали вид, что женаты, я так поняла?
— Я должен был это делать, — мрачно ответил он. — Мы оба решили, что так лучше. Энни не хотела расстраивать отца. Я тоже. Для меня он не просто тесть. Благодаря ему я встал на ноги, стал его правой рукой, он доверил мне свое дело, в котором я разбираюсь уже лучше, чем он. Но имя и авторитет Леона Батлера для меня святы!
Грэгори достал из кармана пиджака, висевшего на стуле, пачку сигарет. Ирэн показалось, что звякнули ключи. Чиркнул зажигалкой.
— Разве вы курите?
— Редко. Когда волнуюсь.
Он и на самом деле был не похож на себя. Трудно было представить Грэгори таким откровенным.
— Мы оба были заинтересованы скрывать правду. Брошенная жена или брошенный муж — лакомый кусок для сплетен. А охота, которая тут же началась бы за нами? Она богата, я тоже… Когда касается денег, идут на все. Я знаю, что говорю, потому что не раз испытывал это на себе; даже когда женщины знали, что у меня есть семья, они не оставляли меня в покое.
— А вам не приходило в голову, что вы их интересуете, а не ваши деньги? — спросила Ирэн.
Он пожал плечами.
— Нет. Я не питаю на этот счет иллюзий. Я видел в их глазах только жадность. Отвратительно. Люди думают, что деньги — это все. Неправда. Глупый не становится умнее от того, что его карман полон. Он пыжится, пускает пыль в глаза. Но он пуст, как пробка. Так называемая элита, сливки общества больше чем на три четверти состоят из таких. Глупых, жадных, пустых, аморальных типов, обожающих таскаться по раутам и приемам.
— А ваша жена любила на них бывать? — допытывалась Ирэн. — Можете не отвечать, если не хотите… Или вы изменили ей? Этого уж точно женщины не прощают.
Он грустно улыбнулся.
— Я так и знал, что вы об этом спросите. Моя вина была не в этом. Энни хотелось, чтобы в моей жизни оба была самым главным. Чтобы ей были посвящены все мои мысли, заботы. Все остальное неважно. Для меня же это означало отказаться от самого себя… Это была ситуация, в которой никто не хотел уступать. Тогда она наказала меня единственным способом, которым может воспользоваться женщина. Она перестала… Что бы вы сделали, если бы ваш муж не занимался с вами любовью? — неожиданно спросил он.
