— Он портной, хозяин Гарри, — ответил негр невозмутимо;- если сукно не прочно, он должен жаловаться на самого себя.
Но Гомспэн уже благополучно кончил свой воздушный полет. Фид принял его очень любезно и привязал к мачте, оставив его руки на свободе.
— Заштопай-ка ему немного штаны, — сказал Ричард.
С этими, словами он бесцеремонно схватил ногу пленника и поместил ее на коленях Гомспэна.
— Спаси меня, боже, от преждевременной смерти! — бормотал портной, смотря со страшной высоты вниз.
— Уберите от меня пленника! — наконец крикнул Фид своим товарищам.
Этот крик Фида был вызван чувством жалости к солдату, висевшему между небом и водою.
Когда его желание было удовлетворено, он повернулся к Гомспэну и стал говорить с такой непринужденностью, словно оба они сидели на палубе.
— Я думаю, — сказал Фид, — человеку нечего краснеть за то, что он здесь.
— Ах, смилуйтесь над неповинным человеком, который находится на этом корабле против своей воли, — ответил Гомспэн. — Я думаю, что такой ловкий моряк, как вы, не нанялся бы на такое дело, не получив вознаграждения и не узнав рода службы.
— Я всюду следую за моим хозяином Гарри, и он не может сказать, что я утомляю его вопросами, куда он ведет свою лодку.
— Как? Вы продали вашу душу чорту, даже не получив за это хорошего вознаграждения?
— Послушай, приятель, — произнес Фид, — я не любитель угроз, но человек твоего возраста должен знать, что легче полететь с верхушки мачты, чем подняться на нее.
— Прошу прощения, — сказал испуганный портной. — Я только хотел спросить вас, готовы ли вы следовать за вашим хозяином вплоть до того неудобного и опасного места, которое называется виселицей?
Фид подумал, прежде чем ответить на щепетильный вопрос, и, наконец, решительно сказал:
— Да, я последую за ним всюду! Я охранял его в продолжение двадцати четырех лет и был бы последним негодяем, если бы бросил его перед такой безделицей, как виселица. Вознаграждением же моим является жалованье и пища простого матроса.
— Но, кроме того, часто происходят ведь дележи… призов на борту этого счастливого крейсера? — спросил портной, опуская глаза из боязни показать, какую важность он придает ответу. — Осмелюсь думать, что вы получите награду за все свои страдания, когда будут разделять награбленное.
— Послушай, приятель, — сказал Фид, снова многозначительно взглянув на него, — не скажешь ли ты, где заседает адмиралтейский совет, который присуждает эти призы?
Но в эту минуту необыкновенный шум в другой части корабля положил конец их разговору.
