На вершине волны он как-будто остановился на мгновение, его волосы бились по воде, потом мертвое тело скользнуло мимо шлюпки, поднялось на волну и исчезло.
Не только Уильдер, но и Гертруда, и мистрис Уиллис сразу узнали черты Найтгеда.
— Их шлюпка была слишком нагружена, — произнес Уильдер.
— Вы думаете, что никто не спасся? — спросила мистрис Уиллис невнятным голосом.
— Никто. Эта лодка и то, что на ней, — все, что осталось от «Королевской Каролины».
— Неужели нельзя было предвидеть этой катастрофы? — продолжала гувернантка, пристально смотря в лицо Уильдера.
— Конечно, нет.
— А разве опасность, на которую вы так часто и так таинственно делали намеки, не имеет никакого отношения к тому, что произошло с нами?
— Никакого.
— И она прошла с переменою нашего положения?
— Надеюсь.
— Смотрите! — прервала Гертруда; порывисто опираясь на плечо Уильдера.
— Это корабль! — вскричала радостно гувернантка.
В самом деле, на расстоянии мили можно было заметить корабль, грациозно и свободно покачивавшийся на волнах, с которыми лодка боролась с такими усилиями. Корабль нес только один парус
Уильдер сохранял мрачный и беспокойный вид.
— Теперь, — сказала ему мистрис Уиллис, пожимая его руки, — мы можем надеяться на наше спасение, и тогда, мужественный и благородный молодой человек, мы будем иметь случай доказать вам, какую цену мы придаем вашим услугам.
— Может-быть, не так легко достигнуть этого корабля, как вам кажется. Ураган может помешать нам. Теперь же ветер не таков, чтобы привести нас к нему.
— Они нас видят, они ждут нас!
— Нет, нет, на наше счастье, нас еще не видят. Эти тряпки наших парусов смешиваются с пеной. Они принимают нас за чайку.
— На наше счастье?! — вскричала Гертруда, с удивлением смотря на Уильдера.
— Разве я сказал это? Я ошибся в выражении. Это военный корабль.
— Может-быть, королевский крейсер? Тогда еще больше оснований надеяться на хороший прием. Дайте какой-нибудь сигнал.
— Вы забываете, что у этих берегов часто встречаются враги.
— Я не боюсь благородного врага. Даже пират не отказал бы в приюте женщинам, находящимся в таком отчаянном положении.
Глубокое и продолжительное молчание наступило после этих слов.
— Мы можем стать в положение, которое предоставит нам свободу дальнейших движений, — произнес, наконец, Уильдер.
Его спутницы не знали, что отвечать. Мистрис Уиллис до такой степени была поражена холодностью, с которой Уильдер принимал спасение, что она старалась найти этому какую-нибудь причину и не задавала бесполезных вопросов. Гертруда была удивлена поведением Уильдера, но верила, что, должно-быть, у него есть достаточные основания. Одна Кассандра не сдалась так легко. Она схватила багор, прикрепила к нему незаметно от Уильдера кусок полотна, спасенный при крушении, и минуту или две высоко держала его. Но при виде мрачного, угрожающего лица Уильдера она поторопилась опустить сигнал.
