— Ветру стоит только подуть с той стороны, — возразил негр, указывая рукой на северо-запад, — и корабль пойдет в море быстро-быстро.
— Черный прав! — воскликнул молодой человек, который, повидимому, слышал спор, хотя казался погруженным в свои мысли. — Капитан невольничьего корабля остался во внешнем бассейне, зная, что в это время года почти всегда дует западный ветер. А теперь скажите мне, друзья, имеет ли он якорь под килем, или держится на простом канате?
— Они бросили буксирный якорь и оставили все остальные на своих местах, — сказал негр, глядя черными глазами на корабль с видом знатока и продолжая играть раковинками, — они все подстроили так, чтобы быть в состоянии поплыть скоро-скоро, когда захотят.
— Да, Сципион, ты прав, он стоит на буксирном якоре и держится наготове, чтобы поднять паруса при первом порыве ветра. Быстрее, чем в десять минут, корабль может быть вне выстрелов батареи, если только подует ветер.
— Вы кажетесь превосходным судьей в подобных вещах, — произнес сзади чей-то голос.
Молодой человек быстро обернулся и только тут заметил вновь пришедших. Но удивился не он один. Болтливый портной был так занят подслушиванием двух собеседников, что совершенно не заметил приближения человека, тоже не известного ему.
Этот человек имел тридцать-сорок лет. Его лицо и костюм были способны еще больше подстрекнуть любопытство Гомспэна. Фигура незнакомца, немного выше среднего роста, обнаруживала, несмотря на гибкость, большую силу. Его кожа имела женственную белизну, но этуженственность нарушали красные морщины в нижней части лица, у носа. Благодаря им еще резче выделялись контуры его прекрасного орлиного носа. Белокурые волосы падали на виски обильными красивыми локонами. Рот и подбородок отличались правильностью и красотою; но в первом таилось выражение какого-то презрения, а то и другое вместе довольно ясно обнаруживали чувственность. Взгляд его голубых глаз был мягок, выразителен, но временами казался блуждающим. Высокая конусообразная шляпа, одетая несколько набекрень, придавала ему залихватский вид. Бледно-зеленый сюртук, кожаные штаны и высокие сапоги со шпорами дополняли наружность незнакомца. В руках его была маленькая тросточка, которой он помахивал в воздухе. Незнакомец, повидимому, не обращал ни малейшего внимания на удивление, вызванное его внезапным появлением.
— Я говорю, сударь, что вы кажетесь прекрасным судьею в такого рода вещах, — повторил он, выдержав холодный и суровый взгляд молодого моряка. — Вы говорите, как человек, сознающий за собою право высказывать свое мнение.
