В течение получаса Корсар и его лейтенант не обменялись ни одним словом. Оба, казалось, избегали друг друга и были заняты собственными мыслями. Наконец, Корсар вдруг остановился и долго молча смотрел на неподвижную фигуру, стоявшую на палубе.
— Мистер Уильдер, — сказал затем он, — на корме воздух и свежее, и лучше: не желаете ли перейти сюда?
Уильдер подошел, и некоторое время они молча прогуливались взад и вперед, нога в ногу, как всегда прогуливаются моряки.
— Да, у нас было сегодня беспокойное утро, — начал Корсар тихим голосом, раскрывая свои тайные мысли. — Приходилось ли вам когда-нибудь быть так близко на краю той пропасти, которую называют возмущением?
— Человек, против которого направлена пуля, рискует больше того, кто слышит только ее свист.
— А, так и вы кое-что уже испытали? Не беспокойтесь об этих безумных и о вражде, которую они могли проявить к вам: я знаю их самые тайные помыслы, и это вы скоро увидите.
— Признаюсь вам, что на вашем месте я считал бы свой путь усеянным тернием: несколько часов такого волнения могли предать ваш корабль в руки правительства, а вас…
— А меня — в руки палача? Почему же не вас? — живо спросил Корсар с невольным подозрением. — Но я видал достаточно опасностей и битв, и подобные вещи меня устрашить не могут. Вообще эти места нас не привлекают. Мы предпочитаем острова, принадлежащие испанцам: они менее опасны.
— Однако, вы выбрали эти воды именно теперь, когда победа над неприятелем дала возможность адмиралу сосредоточить все свои силы против вас.
— Да, и на это были у меня причины. Не всегда долг и чувство совмещаются. Может-быть, мне уже надоело охотиться за трусливыми гидальго[24]. Может-быть, путь опасностей стал для меня более привлекательным.
— Признаюсь, у меня другие вкусы. Я не люблю неопределенности. При встрече с неприятелем я стараюсь не уступить ему в храбрости, но иметь под собою постоянно мину — я этого не понимаю.
— Непривычка только, и больше ничего! Опасность постоянно является опасностью. Под каким видом она явится — не все ли равно?
— А в мирное время?
— Мирное положение имеет свою прелесть только для таких людей, как вы, с мирным характером. Может-быть, вся суть моей жизни в сопротивлении. Но я даже люблю противный ветер.
— А при полном штиле?
— Спокойствие может доставить удовольствие людям спокойным, как вы, но там, где нет борьбы, нет опасностей, нет и успеха… Вы сейчас ничего не слышали?
— Кажется, канат упал в воду.
