Отыскав поляну и ручей, Скорый Гэрри уже отлично различал далее дорогу и вел своего товарища с уверенностью человека, привыкшего к этим местам. Лес, разумеется, здесь, как и везде, был очень густой, но его не загромождали груды хвороста, и по ровной почве его можно было итти ускоренным шагом. Когда они прошли около мили, Марч остановился и начал с озабоченным видом рассматривать окружающие предметы. Его интересовали даже пни свалившихся деревьев.
— Кажется, мы пришли, куда надо, — заметил он. — Вот бук, здесь дуб, а немного подальше — три сосны и береза с надломленной вершиной. Но все же я не вижу ни утеса, ни сломанных ветвей, о которых говорил тебе.
— Сломанные ветви не совсем еще верный признак, Гэрри Марч. Бывает, и очень часто, ветви переламливаются сами собой. Что же касается буков, сосен и дубов, то около нас сотни этих деревьев.
— Твоя правда, Зверобой, но ты не берешь в расчет этой местности. Я говорю вот об этом буке и дубе…
— А вот, если хочешь, другой бук и другой дуб: видишь, они растут словно братья. Немного подальше опять точно такая же пара деревьев. Ты, без сомнения, отлично ловишь медведей и бобров, но я не думаю, Гэрри, чтобы ты был большой мастер отыскивать скрытые следы. Ну да, так и есть: я вижу теперь, чего ты ищешь.
— Полно городить вздор, хвастливый делавар. Меня хоть сейчас на виселицу, я не вижу ничего в этом лесном лабиринте.
— Смотри вон туда, по прямой линии от этого черного дуба. Видишь ли тот молодой, немножко согнутый бук, прикрепленный ветвями к соседнему дубу? Он не мог так прицепиться сам, и, разумеется, эту услугу оказал ему человек.
— Моя рука оказала ему эту услугу! — вскричал Гэрри. — Это молодое дерево в ту пору пригнулось к земле как бы под бременем несчастий. Я его выпрямил и поставил в это положение. Да, Зверобой, надо сознаться, ты мастерски разгадываешь деревья.
— Мое зрение обостряется, это правда; но все же в этом отношении я не больше, не меньше как ребенок в сравнении с любым из краснокожих. Вот, например, Таменунд [10] уже старик, и никто не помнит его молодым, а между тем ничто не может ускользнуть от его глаз. Ункас, отец Чингачгука, законного вождя могикан, — другой ясновидящий старец, от которого не укроется и пылинка. Да, мое зрение обостряется, — повторил Зверобой, — но еще не скоро наступит время, когда оно сделается совершенным.
— Кто этот Чингачгук, о котором ты так часто говоришь? — спросил Гэрри, продолжая путь по указанному направлению. — Какой-нибудь краснокожий бродяга? Я уверен в этом.
