— Законъ за васъ, сказалъ судья Темпль, съ видомъ обиды, перемѣшанной съ изумленіемъ. Позаботься, Веньяминъ, чтобы всего оленя положили въ сани молодаго человѣка, в отвезли въ хижину Кожанаго Чулка. Но вѣдь y васъ же есть имя, молодой человѣкъ? и я васъ опять увижу, чтобы загладить вредъ, причиненный вамъ мною.
— Меня зовутъ Оливеръ Эдвардсъ, и меня легко найти; я живу по сосѣдству, и мнѣ не зачѣмъ прятаться, такъ какъ я не сдѣлалъ никому зла.
— Но вѣдь вредъ произошелъ отъ насъ, сказала Елизавета, и вы обидите отца моего, если отвергнете его помощь. Намъ бы всѣмъ было очень пріятно видѣть васъ завтра.
Молодой человѣкъ покраснѣлъ, низко поклонился, и отвѣтилъ:
— Хорошо, я завтра навѣщу судью Темпля, и въ знакъ дружбы воспользуюсь предложенными санями.
— Дружбы? повторилъ Мармадуке: я не имѣлъ намѣренія обидѣть васъ, и вы ни на минуту не должны были подозрѣвать это.
Незнакомецъ съ минуту стоялъ неподвижно и озабоченно, потомъ дико и живо осмотрѣлъ комнату своими темными глазами, поклонился и вышелъ изъ нея съ миной, устранявшей всякую попытку удержать его.
— Странно, сказалъ Мармадуке, такъ молодъ и такъ несговорчивъ; вѣроятно, завтра, когда онъ придетъ сюда, съ нимъ легче будетъ сговорить.
Елизавета, къ которой обращены были эти слова, ничего не отвѣчала, повернулась и прошла чрезъ залъ въ столовую, куда послѣдовало и все общество, исключая Чингахгока, который, накинувъ плащъ; отправился въ свою хижину.
На слѣдующее утро погода измѣнилась; небо покрылось облаками, и поднявшійся южный вѣтеръ служилъ несомнѣннымъ признакомъ наступающей оттепели. Елизавета проснулась, когда на восточныхъ горахъ явились уже солнечные лучи, набросила на себя шубу и отправилась на чистый воздухъ, дабы удовлетворить своему любопытству осмотромъ окрестностей. Когда она вышла изъ воротъ, то встрѣтила своего дядю, шерифа Ричарда Джона, который тотчасъ присоединился къ ней для сопровожденія ея въ предпринятой прогулкѣ.
Разговаривая о разныхъ предметахъ, они довольно удалились отъ дома, и пришли на пустое мѣсто за деревней, гдѣ снѣжное поле пересѣкалось мрачнымъ сосновымъ лѣсомъ. Шумъ вѣтра, проносившагося по верхушкамъ деревъ, покрывалъ шумъ ихъ шаговъ, между тѣмъ какъ вѣтви закрывали ихъ самихъ. Скрытые такимъ образомъ, они приблизились къ мѣсту, гдѣ молодой охотникъ Эдвардсъ, Кожаный-Чулокъ и Чингахгокъ заняты были серьезнымъ разговоромъ. Первый говорилъ съ большимъ жаромъ, между тѣмъ какъ Натти и его другъ вслушивались болѣе чѣмъ съ обыкновеннымъ вниманіемъ.
