С темно-голубых ребер купола льется вниз прожекторный свет. Стены украшают две огромные фрески работы Фернана Леже: свободно-причудливое сочетание грязновато-желтых, небесно-голубых и белых поверхностей с одной стороны, красных, белых, темно-серых — с другой.
Для делегаций — четыре секции чуть изогнутых, очень длинных столов, разделенных проходами. За каждым столом размещается по две делегации — справа и слева. Постоянных мест нет. Перед началом каждой сессии мечут жребий, кому садиться за первый стол в первом ряду. Остальные рассаживаются друг за другом строго по алфавиту.
На XV сессии первое место досталось Бирме. На том же столе, рядом, поставлена табличка Белорусской ССР, следующей по алфавиту. Австрия же и Австралия, которые в алфавитном списке стоят раньше Бирмы, оказались на этот раз за последними столами в последнем ряду: кольцо замкнулось.
Над местами делегатов боковые стены прорезаны застекленными ярусами. Там действуют фоторепортеры, кинохроникеры и операторы телевидения. Их видно, но не слышно: прозрачнейшие стекла, не мешая съемке, скрадывают стрекот и жужжание камер. Журналистам без техники, вроде меня, имеющим на вооружении лишь вечные перья и блокноты, отведен балкон позади мест делегатов.
Полукружье делегатских столов обращено к возвышению, куда ведут четыре ступени. Там трибуна из темного с прожилками камня. «С этой высокой трибуны», — говорят о ней ораторы. Но зрительно она совсем невысока, куда выше ее — облицованный светло-зелеными плитками прямоугольник, прикрывающий стол, за которым всего три кресла. В центре — место председателя Ассамблеи, справа от него — место генерального секретаря, слева — исполнительного помощника генерального секретаря. А над ними, на золотистой стене — эмблема Объединенных Наций: материки земного шара в окаймлении ветвей мирной оливы.
Я десятки раз наблюдал, как незаметно заполняется зал Генеральной Ассамблеи, но впервые видел это в третий вторник сентября 1960 года.
В Нью-Йорк съехалось тогда небывало много глав государств и правительств, и на островке ООН были введены необычные строгости. Туристов не пускали вовсе. Нам выдали по две карточки. Одну — белую, с фотографией, покрытой прозрачной пленкой, чтобы нельзя было заменить ее другим фото. Вторую — серую, по форме напоминающую средневековый рыцарский щит, с печатью департамента полиции. На ней было указано, что обладатель этой карточки может проходить «через полицейские линии и линии огня», но при этом никакой ответственности за его жизнь и здоровье полиция не несет. На обороте были графы: вес, рост, цвет глаз, цвет волос.
