Так неожиданно закончив свое выступление, Пашка сунул в рот последний кусок, тяжело вздохнул — больше не влезет! — и великодушно сказал матери:
— Ладно, это мелкому оставим, приедет и съест. Прикольно, ему один капот остался, — и отправился к себе учить уроки.
— Во как! — удивился Анатолий, взглянув на жену.
— Он тебя очень уважает, Толик. И я тоже, — Лариса шутливо погладила его по голове. — Только ты торты больше не носи, а то я даже на беговую дорожку не влезу.
— Женщина должна быть фигуристой! — провозгласил Анатолий. — И все мужики, включая миллионеров, только делают вид, что любят тощих моделек, это я вам говорю со всей ответственностью. Не принимай на свой счет, Галя, ты не тощая, ты стройная. Ричард! Убери морду со стола сейчас же!
— А я вот не знаю, что мой Андрюшка обо мне думает, — вздохнула Лина.
— Чего ему думать-то? — возмутилась Лариса. — Ты красавица, умница, теперь вот у тебя и работа такая интересная есть. А то я все жалела тебя.
— Меня? Жалела? С чего вдруг? — несказанно удивилась такому повороту Лина.
— А как же иначе? Пацанам ведь хочется, чтобы родителями погордиться можно было, похвастаться, — пояснила Лариска. — По жизни вроде как они тебя в грош не ставят, а сами гордятся втихомолку. Ты, пока дома сидела, сама скучала, и ему с тобой скучно было. А сейчас небось он от тебя по вечерам не отходит, пока ты ему все не расскажешь?
— Да мы и не видимся почти, — вздохнула Лина. — Я поздно прихожу, он сам по себе. Взрослый уже.
— Так это, Галь, без разницы, сколько лет нашим детям, — вдруг вступил в разговор Анатолий. — С ними все равно разговаривать надо. Лариска правильно говорит: они и ершатся, и грубят, и кочевряжатся, а ты все равно с ними разговаривай, хвали, про себя рассказывай, интересуйся. Им без этого никак. Я вот в детдом хожу с Валей, так, знаешь, насмотрелся… У них там все есть: и еда, и игрушки, и компьютеры — а им просто поговорить хочется, и чтоб ты только его слушал и никуда не торопился.
— Это да… — вздохнула Лариска, подсела поближе к мужу и потерлась щекой о его плечо. — Ты у меня просто золото, Толечка.
Лина вдруг подумала, что если она сейчас встанет и уйдет, то они вздохнут с облегчением и без помех окунутся в свой маленький уютный автономный мирок, где не нужны посторонние. Им хорошо друг с другом, и никто им не нужен. А ее, наоборот, домой не тянет. И Андрея, кажется, тоже. Не говоря о том, что ее дорогой супруг, похоже, и вовсе живет на два дома. И посидеть вот так, в маленькой кухоньке, от тесноты почти касаясь друг друга, им ни фига не светит. Наверное, правильно Лариса ее жалеет. И Плюсика она сегодня так и не увидела. Куда он, черт возьми, провалился?!
