Наступали по всему фронту, медленно загибали края. И все время вели огонь, освещали лес ракетами. Прижимали нарушителей к земле, не давали бежать. Пусть извиваются по-пластунски. Далеко не уползут.
Всю ночь преследовали. Не заметили, как день начался. Птицы с дерева на дерево порхают. Вдали кукушка кричит. Вокруг цветы, трава молодая, первые листочки. Шумит ручей в овраге. Солнце сквозь ветви светит. Пахнет весенней землей, прелым листом. Гулять бы в таком лесу, природой наслаждаться, а молодые люди прут без оглядки вперед, стреляют, падают, поднимаются, бегут, опять стреляют.
Загнали диверсантов в большую березовую рощу. Позади них — бурная широкая река. Если сунутся в воду, всех перестреляют.
Справа и слева — кустарник, осины, мочажник, камыши, непроходимое болото. Всюду еще стелются по земле и висят на ветках ночные сумерки, а здесь, в березовой роще уже утро. Березы излучают много света. Каждая светится своим белым-пребелым стволом. Всем хороши березы, но воевать среди них плохо. Здорово выделяешься на их фоне. Беда! Но что делать? Маскироваться некогда. Надо наступать. Плохо пограничникам, но и нарушителям не сладко. Они тоже отлично видны.
Смолин вошел во вкус боевой жизни солдата-стрелка. Не подставляет себя под пули. Не стыдится брюхом утюжить землю: переползает по канавам там, где они есть. От пенька к пеньку. От дерева к дереву. По молодой траве. Иногда поднимается, рывком бежит. Прячется за толстыми стволами. Лежит, стреляет короткими очередями, прикрывая товарищей, бегущих впереди. Потом он бежит, и его прикрывают.
Действует Смолин как все. Молча. Разговаривать некогда и не с кем. Все делом заняты. Постреляет две-три минуты лежа, мысленно проложит зигзагообразную дорогу вперед метров на двадцать, вскакивает и перебегает и опять стреляет.
Все ближе и ближе река и залегшие на ее плоском берегу нарушители. Скрыться им негде. Еще пять-десять минут боя, и все будет кончено.
— Эй, вы, сдавайтесь!..
Голос командира заставы, усиленный мегафоном, гремит на всю рощу. Диверсанты отвечают огнем. Пограничники бросаются в последнюю атаку.
«Я должен добежать вон до той старой березы», — думает Смолин. Приземляется и строчит по кусту, под которым клокочет оранжевый огонь. Еще и еще раз пригодилась ему снайперская наука, через которую прошел в первые годы войны. С куста падают молодые листья. Глохнет огонь. Подавлен.
Смолин оглядывается. Ищет еще живую сопротивляющуюся точку и не находит.
