– Ты что? С чего ты это взял?
– Ладно, не будем. – Мечеслав встряхнул головой, будто прогоняя наваждение. – Продолжай, что там, у равногорцев?
– Ничего хорошего. Везде ходят слухи о нечисти, заполонившей лес. В одном глухом местечке, на берегу Лесной, нашли деревню с мертвецами. Ещё рассказывают о тенях, живущих во тьме, о жутких криках…
– Что ещё?
– Князь вустичей Кирьян повесился недавно, а перед смертью сказал, что скоро тьма накроет всю землю, от края до края.
Мечеслав поежился.
– Не может быть. – Его голос странно прохрипел. Великий князь откашлялся и добавил: – Кирьян был лишен предрассудков.
– Вот именно, – согласился с ним Лорн. – Поэтому сын князя, забыл имя… вроде Корочан? Он обвинил в его смерти соседей, курченей.
– Хорошо, пусть грызутся. – Мечеслав довольно потянулся. – Про нас забудут.
Он почувствовал на себе взгляд юноши.
– Что ещё скажешь?
– Венеги едут. Но им угрожает опасность. Вышли людей навстречу.
– Какая опасность? Что, всё та же? Нечисть?
– Дела и правда плохи, – серьёзно сказал Лорн. – А Искра, она очень даже ничего…
– И ты хочешь сказать мне после этого, что ты обычный человек? – немного раздражительно сказал Мечеслав. – Отвечай!
И услышал в ответ смех.
– Мой повелитель, – произнес Лорн, – у меня есть тайна, которую я раскрыть тебе пока не могу. Но я человек. Именно человек, больше человек, чем, к примеру, твой отец.
– Вот как? – после неловкой паузы пробормотал Мечеслав. – В твоих словах обида… или мне послышалось?
Лорн быстро одевался. В темноте его глаза горели, как звёзды. Звякнул, повиснув на шее, медальон, отбросил яркий луч света.
– Никакой обиды, – наконец сказал он. – И я… я люблю тебя. Поверь.
– Не верю.
– Зря. Прощай.
– Иди. Смотри не попадись на глаза кому-нибудь. Надеюсь, больше не свидимся. С меня хватит этого срама.
Мечеслав знал, что Лорн посмеивается. Хитро и незаметно. Лукаво.
– Не старайся. Ты меня не заденешь, – сказал Лорн.
Юноша подошёл к окну. И вдруг его неясный силуэт в окне обрел очертания горбатого, лохматого человека. На миг даже померещилось, что на голове Лорна появились витые зубчатые рога. Мечеслав закрыл глаза, а когда открыл их, уже наступило утро.
Облака надвигались с запада, с бухты. Фиолетово-серые, клубящиеся, тучные, теснящие друг друга, – горизонт залила сплошная грозовая дымчатая пелена.
Хаук, стоя на краю скалистого уступа, с наслаждением подставил внезапно нахлынувшему ветру лицо. Снял потрёпанную фетровую шляпу с короткими полями, помял её в руках, почесал точащие дыбом жесткие кучерявые волосы с проседью. Он взволновался, улыбнулся; дорожный холщовый мешок соскользнул с плеча и упал на землю.
