– Это не можжевельник, у нас он не растёт. Если вам так интересно, то я могу сказать, что здесь смесь из четырёх трав, очень редких. Теперь я прошу вас замолчать. Ждать осталось недолго. Мама уже идет.
Мерген сделал скучающий вид, но через минуту прервал тишину очередным вопросом:
– Хотелось бы знать, почему в такую погоду?
– Ветер благоприятствует общению с миром иных. Он разгоняет кисти тлена.
Тут Ашант увидел их. Две темные фигуры: высокая и худая, рядом приземистая и широкая. Они неторопливо приближались.
Воин почему-то заволновался. Только от чего? Он отчетливо услышал участившееся биение своего сердца. Кто они такие? Тамара стояла, глядя на огонь ничего не выражавшими глазами. Остальные тоже что-то почувствовали. Мерген вдруг замолчал, Барх ещё сильнее сгорбился…
Вновь пришедшие вошли в круг света и все посмотрели на них.
Женщина опиралась о локоть поддерживающего её мужчины, в другой руке она сжимала отполированную до блеска длинную узловатую палку – посох. Одета она была в тёмно-серый балахон, волочившийся по земле, с глубоким капюшоном, накинутым на голову, под которым напрочь скрылось лицо. Мужчина был одет просто: просторная рубаха соломенного цвета, поверх неё кожаный жакет, высокие потрёпанные сапоги. Самое странное заключалось в его облике, вернее его отсутствии. Всё лицо незнакомца – и глаза, и нос, уши, рот – всё было обмотано сплошной чёрной повязкой, открытыми остались только бритая голова и кончик подбородка. Он подвел женщину к костру и, сложив руки на груди, отошел назад.
– Что за чудо такое? – вытаращив глаза, спросил Мерген.
– Это страж, – ответила Тамара.
– Хе, а почему он замотан?
– Так надо.
Женщина, не сказав ни слова, встала рядом с девочкой. Всё её одеяние хорошо скрывало любую деталь тела: даже руки спрятались далеко в рукавах.
– Так это и есть твоя мать? – поинтересовался Мерген. – Может, представишь нас?
– Для начала я попрошу вас всех выпить вот это.
Тамара достала из торбы пиалу и тёмный стеклянный бутыль в чехле из плетеной соломы. Наполнив пиалу, она подала её Ашанту.
– По одному глотку, по кругу, три раза подряд.
Ашант увидел прозрачную зеленоватую жидкость, на вкус она была горькой и слегка вязала рот.
– Всё, – сказала девочка. – Ждите. Сейчас начнётся.
С этими словами она отошла в тень, к незнакомцу, который за всё это время ни разу не пошевелился.
Ветер немного стих. Ашанту показалось, что начало светать. "Не может быть, – подумал он, – как такое возможно? До утра ещё далеко…" Низко висящая луна была такая большая, что хорошо различались все ее пятнышки. Она очистилась от красноватого марева и стала чисто белого, сияющего цвета. Небо почернело, только свинцовый обод вокруг луны выхватывал из тьмы облака.
