У ёшкина жука одновременно подогнулись все лапы.
Джентльмен криво усмехнулся. Или это у него свело челюсть?
И только Старлей так и не понял, как ему надо реагировать.
Все слабей и глуше с каждым часом
сердце беспокойное мое.
Воронье спускается за мясом,
над полями кружит воронье.
Эту старлейскую народную песню не принято орать. Ее принято шептать. А лучше — тихонечко думать. Точнее — не думать, ибо мысли пачкают мозги, а знать, что она где-то, на самом краю подсознания, есть.
Старлей шептал. А вот захотелось! Натягивая оптоволоконную тетиву на лук из рессоры (ёшкин жук согнул рессору), Василий пел о нелегкой доле бойца ВКС, призвание которого — отдать свою жизнь, а если надо — и жизнь товарищей за мирное небо над головами детишек и стариков, проституток и работяг, тратящих куцые авансы на разбавленное пиво и пересоленную воблу.
стукнет ком земли о крышку гроба
зайчики рассыплются в пыли
чавкнет ненасытная утроба
нашей кровью вспоенной земли
Душа болит? Зудит, будто вот-вот из тебя выйдет вся дрянь, выльется потоком убийственного жара, направленного в ростовую мишень, а лучше — в сердце врага? Не противься, отдайся боли, помоги себе. Загадочную субстанцию надо лечить. Регулярно. По возможности эффективно. Телу разрешается сдохнуть в придорожной пыли, упокоиться в канаве, возлечь под каток асфальтоукладчика. Не страшно. Собрать из эфира новое, сдавить осколки мира в целое, наполнить сжиженными газами, а то и подлатать старую плоть — легко и просто. Если умеешь. Старлей умеет. Хуже, если черви небытия вгрызутся в похороненную душу, раздерганную обстоятельствами на миллиарды лоскутов. Вот тут сложнее. То есть вообще никак.
получили все, что мы хотели
не сложилось — значит, не склалось
над кустом календул вьются шмели
колоска горчит сухая ость
Лук получился удивительно грозный, но слишком тяжелый, с таким не побегаешь, да и не надо. Главное, чтоб стрелял далеко. Чтоб от куста сирени, за которым спрятались ёшкин жук и Старлей, долетела стрела до плаца, что в центре концлагеря.
Зачем?
Так надо.
через поле тянется дорога
так струна заходит на струну
так дочурка князя, недотрога,
плачет под тоскливую зурну
Старлей никогда не общался с княжескими дочерями. Не доводилось почему-то. Но от заявленного в песне плача парня трясло, особенно в коленках. Недотрога, ёлы. При нашей жизни… Это, знаете, уметь надо, ага.
тучи, тучки, слышите? как слышно
как изнанка неба — не рябит?
а над кладбищем, светло и пышно,
