— При правильной расстановке шариков вдоль длинной оси спирали объект номер три раздваивается…
Учитель покачал головой, и Белохвостый быстро исправился:
— Самокопируется.
— Молодец. А ну-ка, вы… — Учитель ткнул лапой в вальяжно раскинувшуюся в первом ряду молодую зайчиху. — Продемонстрируйте нам, как работает объект.
Зайчиха подобрала ляжки и, съежившись, протрусила к коробке. Учитель передал ей небольшой спиралевидный предмет. Кряхтя и недоуменно морщась, кокетка принялась перебирать шарики, напоминая при этом очень растерянного монаха с четками. Белохвостый из первого ряда активно ей подсказывал, поводя ушами влево и вправо. Видно, и самые отъявленные зубрилы не остаются равнодушными к женским чарам.
Максик повозился и достал из-под куртки цейсовский бинокль.
— Откуда? — прошипел Вовка.
— Тсс. Нашел.
Макс навел бинокль на зайчиху и объект номер три — и как раз вовремя, потому что с последним щелчком шарики сдвинулись и спираль раздвоилась. То есть самокопировалась.
Луна перевалила на западную половину неба, когда урок подошел к концу. Зайчишки радостно разбегались. Белохвостый подкатился было к красотке, но та, презрительно фыркнув, покинула амфитеатр под ручку с толстым хулиганом. Тогда зубрилка подбежал к учителю и принялся собирать разбросанные пособия. Учитель, однако, отделался от него взмахом лапы. Ускакал в темноту и Белохвостый. Старый педагог медленно ковылял по арене амфитеатра, подбирая раскиданное учениками.
— Сейчас или никогда, — шепнул Максик.
— Сейчас или никогда что?
— Дуй за Белохвостым!
Белохвостого они догнали быстро. Тот медленно трусил по тропинке, удрученный своими бедами. Он и не заметил, как две тени настигли его, и та тень, что покрупнее, здорово заехала ему камнем по загривку.
Когда зайчишка очухался, дознаватели уже были наготове. Лапы ему сковал наручниками предусмотрительный Макс, а Вовка уселся на зайца немалой задницей, да еще и скрутил косому ухо.
— Уй-ой! — провыл зайчишка. — Больно!
— Это еще не больно, — ласково сказал Макс. — Больно будет позже.
— Я вам ничего не скажу, злые, дурно пахнущие, антисоциальные хомосапиенсы!
— А мы у тебя ничего и не спрашиваем. Мы, понимаешь, жрать хотим. Мой коллега тебя пока обдерет, а я хворосту соберу. И поджарим тебя, вкусного, на шампуре. С укропом.
Укроп Белохвостого почему-то добил. От ужаса заяц расплакался и напустил под себя синеватую лужу. Вовка брезгливо подвинулся.
— Ну ладно, не вой. Мы тебя, может, и погодим жрать. Че это за цацки вы там крутили?
