— Чего выпялился?
— Да ничего, — отозвался тот и прошагал мимо, словно эти реплики в такой час и в такой обстановке были обыкновенным обменом любезностями!
Но Плут уже вошел в раж и выкрикнул толстяку в неестественно прямую спину:
— Ах, ничего? А может, на звезды хочешь посмотреть, жиртрест? Так это я тебе враз устрою!
Тот промолчал. Но когда удалился на порядочное расстояние, вдруг круто обернулся и взвизгнул:
— Ворюги проклятые!
— Донесет! — всполошился Альдуччо.
Плут чуть сдвинул брови.
— Езжай, Альду, жди нас у больницы.
И ринулся в погоню за толстяком. Альдуччо покатил в другую сторону, а Кудрявый только головой крутил, не зная, за кем ему бежать. Толстяк, ясное дело, догадался, что Плут преследует его не затем, чтобы принести свои извинения, и потому как безумный припустил вдоль ограды Порта-Метрония. Тогда Плут отказался от своей затеи и вернулся к все еще стоявшему в растерянности Кудрявому. Вдвоем они устремились за Альдуччо, который так налегал на педали, что даже взмок от напряжения. Опять сменяя друг друга у руля тележки, они добрались до Новой Аппиевой дороги.
— Ох, сил моих нет! — выдохнул Плут и улегся прямо посреди трамвайных путей, широко раскинув ноги и сложив руки на груди, как покойник. — Еще пять шагов — и каюк!
Двое других бросили тележку и тоже повалились на придорожные камни под деревьями.
— Эй, Плут, ты часом не обделался? — кричал Кудрявый, просунув голову меж колес тележки.
Дорога в этот поздний час была пустынна — разве что проедет на мопеде парень, везущий девчонку в Аква-Санту.
При виде проезжающих парочек шпана вопила им вслед:
— Живей наяривай!
Или же:
— Эй, красотка, не верь ему — наплачешься!
Солдат, который проезжал со шлюшкой, уцепившейся ему сзади за штаны, не стерпел и выкрикнул с отчетливым неаполитанским акцентом:
— Хватит духариться!
Трое подскочили, как подхлестнутые, взметнув тучи придорожной пыли.
— Ну ты, мужлан неотесанный, пора бы уж подучиться немного, все-таки в Риме живешь! — крикнул Альдуччо.
— Во-во! — подхватил Кудрявый, сложив руки рупором возле рта. — В Сан-Джованни наведайся, там для таких неучей школа есть!
— У вас в деревне, небось еще под тамтам пляшут! — подлил масла в огонь Плут.
— Ладно, погнали, — сказал, отсмеявшись, Альдуччо. — Всю ночь, что ли, здесь торчать?
Плут встал, раскурил бычок.
— Дай затянуться, — попросил Альдуччо.
Плут неохотно отдал ему окурок. Альдуччо докурил, взгромоздился на тележку и едва крутанул разок-другой педали, как колеса с диким скрежетом сплющились, угодив меж трамвайных рельсов.
