Ей около сорока, грудь и бедра упругие, мясистые, будто их накачали насосом. Она не в духе: ей надоело валандаться с этими чумовыми молокососами, тем более что в море она не купается, поскольку с утра помылась в тазу синьоры Аниты. Кудрявый, Альваро и Рокко минуты не помолчат, все извертелись. А Наде хочется поскорей выбраться отсюда.
— Ты нынче вроде не с той ноги встала? — невозмутимо спрашивает Альваро, заметив ее настроение.
От этих слов Надя свирепеет.
— Пошли отсюда! По-быстрому дело спроворим — и по домам! Чего мы тут застряли, интересно знать!
— Да куда торопиться-то? — лениво откликается Рокко.
Надя шипит, как змея, уголки губ обиженно опускаются, а глаза от ярости меняют цвет на землисто-серый, как у хронических сердечников.
— Или расхотел? — Она так и сверлит взглядом Альваро.
— Да нет, отчего ж? — пожимает плечами тот.
— Ну так пошли, чего ждать? — Надя яростно выплевывает слова из ярко накрашенных губ, напоминающих адово пламя.
Лицо Альваро расплывается в добродушной усмешке.
— Глянь-ка, неймется ей нынче! Поостынь уже, не маленькая.
— Да пошел ты, сучонок! — шипит она и разражается грязной бранью.
— Ну так и быть, уважим ее, — снисходит Рокко и подмигивает другу. — Да ты не боись, мы не подкачаем!
— И Кудрявый тоже, — добавляет Альваро. — Не гляди, что сопляк, по этой части он кому хошь сто очков вперед даст!
Кудрявый и ухом не ведет — лежит себе на песке, раскинув ноги, будто не о нем речь. На голове — тоже соломенная шляпа, из-под которой выбиваются тугие, непокорные завитки.
— Ладно, пошли, — решается Альваро и кивает на сарай-развалюху вдали.
Надя прячет радость под маской брезгливого равнодушия, упирается руками в песок и, отклячив зад, полегоньку приподнимает свои жирные телеса.
— Стойте! — командует Альваро. — Я первый!
В мгновение ока он скрылся за топчанами, зонтиками и грудой человеческих тел. Немного погодя следом потащилась и Надя, загребая босыми ногами раскаленный песок.
Кудрявый и Рокко остались на берегу ждать своей очереди. Рокко вытянулся, закинул руки за голову; выражение лица, как всегда, дурашливое. Кудрявому немного странно, что ни Рокко, ни Альваро за весь день и словом не обмолвились о том, чтобы искупаться: им только и дела, что пялиться на девиц, стаями налетевших из Затиберья и Прати, из Маранеллы и Куартиччоло, Наконец он набрался храбрости и спросил:
— Рокко, ты плавать-то умеешь?
— Спрашиваешь! — нимало не смутясь, ответил тот. — Да я как рыба плаваю!
