Это, полагал философ, решительно отличает истинную Русь от западноевропейских народов, которым свойственна или национальная исключительность, или же, как реакция против нее, космополитизм, отрицание национального начала. И то, и другое — плохо, не имеет перспективы.
Таким образом, русский народ, по мнению Аксакова, может и должен послужить примером остальному формально христианскому миру, его достоинства имеют общемировое, глобальное значение.
Вершиной именно такого религиозного толкования русской идеи стали труды крупнейшего русского философа-богослова В.С. Соловьева. Он довел этот поиск до логического конца — до принципа "свободной теократии".
Это, по Соловьеву, есть сам идеал общественного устройства, когда в обществе нравственный авторитет принадлежит церкви и ее верховному представителю (патриарху), государственная власть — царю, а живой совет с Богом — пророкам, которые, по мнению философа, обладают "ключами будущего". И коль скоро Соловьев говорит о теократии, то он все договаривает до конца: государство, по его мнению, должно быть подчиненно церкви. Иначе ведь и быть не может: поскольку видимая, то есть реальная церковь, есть "действительная и предметная форма Царствия Божия", она же — "живое тело Божественного Логоса"…
Почему именно теократия есть сама суть русской идеи?
На этот вопрос Соловьев отвечал так. По его мнению, в человеческом общежитии действуют "три коренные силы", три социальные тенденции. Одна из них — центростремительная, которая стремится подчинить человечество одному верховному началу, уничтожив все многообразие частных форм, подавив свободу личной жизни. Иными словами, говорит мыслитель, ее цель: "один господин и мертвая масса рабов". Вторая сила — центробежная, которая отвергает вообще какие-либо общие, объединяющие начала. Ее торжество означало бы "всеобщий эгоизм и анархия, множественность отдельных единиц без всякой внутренней связи".
И только третья сила, по Соловьеву, а именно сила Божественная, "дает положительное содержание двум первым, освобождает их от их исключительности, примиряет единство высшего начала с свободной множественностью частных форм и элементов, созидает таким образом целость общечеловеческого организма и дает ему внутреннюю тихую жизнь". Эта сила, согласно философу, "может быть только откровением высшего божественного мира, и те люди, тот народ, через которого эта сила имеет проявится, должен быть только посредником между человечеством и высшим миром, свободным сознательным орудием его. Такой народ не должен иметь специальной ограниченной задачи, он не призван работать над формами и элементами человеческого существования, а только сообщить живую душу, дать жизнь и целость разорванному и омертвелому человечеству через соединение его с вечным божественным началом. Такой народ не нуждается ни в каких особенных преимуществах, ни в каких специальных силах и внешних дарованиях, ибо он действует не от себя, осуществляет не свое. От народа — носителя третьей божественной силы, требуется только свобода от всякой ограниченности и односторонности, возвышение над узкими специальными интересами, требуется, чтоб он не утверждал себя с исключительной энергией в какой-нибудь частной низшей сфере деятельности и знания, требуется равнодушие ко всей этой жизни с ее мелкими интересами, всецелая вера в положительную действительность высшего мира и покорное к нему отношение. А эти свойства, несомненно, принадлежат племенному характеру Славянства, в особенности же национальному характеру русского народа".
