Русские же, согласно философу, — другие. "Русский человек, напротив того, всегда живо чувствует свои недостатки, и чем выше восходит по лестнице нравственного развития, тем более требует от себя, и поэтому тем менее бывает доволен собой..." Иными словами, русский человек всегда собой недоволен, и потому всегда открыт к самосовершенствованию, к развитию. В этом, по Киреевскому, его большое преимущество, даже несмотря на очевидные недостатки и "неправильности" в его настоящем, сегодняшнем положении.
Эстафету столь важного для нас самопознания продолжил вслед за Киреевским И.С.Аксаков. Последний нашел другую важную особенность русского мировоззрения, или, как сейчас бы сказали, менталитета. Русский народ, по Аксакову, проводит резкую границу между "государством" и тем, что называется на Руси "землею". Это просто разные для него понятия. "Земля", как пишет Аксаков, это община, причем та община, которая по своей внутренней, нравственной "правде", что есть одновременно и справедливость и некий нравственный, по сути своей христианский закон.
Как возникло это противопоставление? Государство русские были вынуждены образовать по причине враждебного окружения. Для этой цели они призвали варягов и передали им (князю) всю политическую власть. При это они сами, сознательно отделили "землю" от государства, которое живет "внешнею правдою" — создает внешние правила жизни, предписания и прибегает к принудительной силе. "Земля" и государство существуют таким образом параллельно друг с другом, в условиях диалога и союза. За "землею" — совещательный голос, "мнение народное", за властью, царем — окончательные политические решения. Отсюда, кстати, и известный тезис славянофилов, который, по их убеждению, и должен лежать в основе нормального, правильного обустройства России, а именно: "власть — народу, мнение — народу".
Таковое убеждение, кстати, и предопределило отношение Аксакова к реформам Петра I. Если сначала мыслитель восхвалял царя-реформатора как освободителя русских "от национальной исключительности", то потом возненавидел его реформы, поскольку тот нарушил гармонию между "землею" в виде Земских Соборов с их общенародным "мнением" и государством в лице государя. Что же касается неприятия Аксаковым "национальной исключительности", то тут никакого противоречия с его патриотическими чувствами нет. Просто эту самую исключительность он понимал по-своему, он видел ее не в этнографических особенностях (которые не самоценны), но в том, что в русском народе общечеловеческие начала развиты выше, чем у других народов, что ему присущ "христианско-человеческий дух". Истинно христианское смирение русского народа Аксаков видит в том, что каждое свое достижение (победу в сражении и т.д.) он приписывает не себе, а Богу, и прославляет Его крестными ходами, молебнами и закладками церквей. Памятников своим великим людям он не ставит, в лучшем случае храм по поводу того или иного их свершения.
