— А мы им и говорить не будем, сперва вселишься.
Но секрет сохранить, разумеется, не удалось.
Марко вернулся с площади чернее тучи, и сразу ругаться.
— Да ты выйди, выйди на улицу, посмотри, что наделала! Ты чем думала, головой или жопой своей жирной?
Рона пошла и посмотрела. С улицы наружная стена их квартиры выглядела так, будто небольшой снаряд вырвал из нее кусок.
— Золотце мое, хороший мой, — сказала Рона мужу, вернувшись, — не все ли равно, как выглядит снаружи, главное, что внутри! У нас будет еще одна комната! Пробьем окно, и снаружи будет выглядеть нормально!
Растаяв от давно не слышанных ласковых слов, Марко поддался на уговоры и помог Роне пробить оконное отверстие в стене над изголовьем их кровати, а кровать передвинули в другой угол. Лучше, конечно, было бы пробить дверь, но дверь на третьем этаже глухой стены выглядела бы странно, а Лиат девочка молодая, полазит и в окно.
На раму денег кое-как наскребли, а пристроил ее Марко сам — умел, когда хотел. И занавеску Рона повесила. Так что снаружи выглядело очень даже прилично, окошко и окошко, никто им и слова не сказал, тем более что были заняты своими пристройками.
И все были довольны, и особенно Лиат. Раньше она с братишками общалась больше тумаками, а когда переселилась в свою комнату, даже в футбол с ними начала играть.
Лялечке сказали: с черными девочками не играй, они грязные. Лялечка так поняла, что они оттого и черные, что грязные, и сколько же это грязи надо, чтобы почернеть.
И Лялечка с черными не играла, да и не видела их, а играла со светло-коричневой Атарой, дядя Игорь, когда загорит, и то чернее. Видно, Атара у себя в Эфиопии загорела.
— Ты, Атара, по солнцу не ходи, и опять побелеешь, будешь, как я, — посоветовала она подружке. Лялечке все говорили, какая она беленькая и хорошенькая. Красавица растет, говорила бабушка.
— Нет, лучше ты по солнцу ходи, и будешь, как я, — сердито ответила Атара.
— Ты чего это сегодня такая злая? — удивилась Лялечка.
— Не злая, а расстроенная, — буркнула Атара.
— А чего расстроенная?
— Поди тут не расстройся, если тебе еще одного братца принесут.
— Ой, тебе братца принесли? И ты не рада?
— Рада? Да у меня их и без того пять штук.
— Пять братиков!
— И братиков, и сестричек, всего хватает.
— Все-таки странно, что ты не рада, — задумчиво проговорила Лялечка.
— Странно, да? У вас сколько комнат?
— Три.
— И у нас три. И сколько народу у вас живет? Ты, мама и бабушка. У вас квартира купленная?
