Пузырёк тихо сказал:
— Скоро пойдёт снег. Его много над нами, я чувствую.
— Попробуем успеть, — кивнул я.
Алька задумчиво добавила:
— Ветер поднимается.
— С ним я справлюсь, — пообещал я и позвал сов и птицу. Через минуту мы уже летели на закат. Меня несла Круга, а сестру и водяника — совы. И поэтому момент, когда нужно было вмешаться, я пропустил. Меня-то воздух обтекал, и снег пролетал мимо, как за окном автобуса. Я даже не заметил, когда он начался. А потом Алька вскрикнула, взмахнула руками, словно хотела ухватиться за что-то, и пропала в белой свистящей мгле. Я крикнул Круге:
— За ней!
Мы нырнули в буран.
* * *
Птица опустила меня на поляну. Рядом барахтался Пузырёк — похоже, совы уронили его и исчезли. Метель толкала в лицо и грудь, забивала рот.
— Пузырёк! — крикнул я. — Ты цел?
— Кажется, да, — донеслось в ответ. — Подняться не могу. Ветер…
Я подошел к нему, помог встать.
— А рядом с тобой не так дует, — удивился водяник.
Сзади зашумела крыльями птица. Заклёкотала:
— Буран не даёт лететь! Но осталось чуть-чуть, я видела сверху!
— Спасибо, Круга! — громко ответил я. Приходилось перекрикивать ветер. — Уходи к себе, не мёрзни!
Птица исчезла.
— Пойдём, — я потянул Пузырька за руку. Он неожиданно заупрямился:
— Мы должны найти Альку!
— Я позову Ирха, он найдёт её быстрее нас. Только сначала дойдём до избушки, а то нас заметёт здесь!
Ветер становился сильнее. Я попробовал управлять им, но не смог — порывы налетали с разных сторон, как будто метель водила вокруг нас хоровод. Мы брели по глубокому снегу. Ноги стали тяжелыми, в валенки насыпался снег. И, когда я уже решил, что сейчас упаду и умру прямо здесь, Пузырёк скал:
— Смотри, домик.
И правда, за деревьями светилось окошко.
Буран тут же показался нестрашным. Ещё немного — и мы окажемся в тепле. Интересно, зачем Урана звала нас? Наверное, нашла доказательства против Маркуса. Иначе куда такая спешка? Хочет посчитаться с противником, пока он не ушел в другой Вариант? Как будто я дам ей напасть на Маркуса!
Мы поднялись на крыльцо, я распахнул дверь. В натопленной маленькой комнате горело множество свечей. И — никого. На полу валялись тряпки, в которых я сразу узнал остатки платья Ураны. В них запутался треугольный осколок зеркала — длинный и острый, как кинжал.
— Ой, — раздался сзади Алькин голос. — А где колдунья?
— Кажется, её больше нет, — еле слышно ответил Пузырёк.
