— Господин Монтескье, а что скажете вы? — спросил король. — Чем объясните, что войско протестантов беспрепятственно миновало ваши кордоны и переправилось через Луару?
— С позволения вашего величества, — поклонился Монтескье, — я расскажу, как сие случилось, и вы поймете, что ни моей, ни вины Лесдигьера здесь нет.
— Рассказывайте. И помните, если вас уличат в обмане и пособничестве протестантам, сурового наказания вам не избежать.
С видом обреченного, Монтескье подробно изложил все, что произошло в тот самый день, когда выяснилось, что Конде с войском благополучно избегнул ловушки. Едва он закончил, как герцог де Немур тут же спросил:
— Где этот капрал сейчас? Вы допросили его? Почему не привели сюда?
— Ваша светлость, — ответил Монтескье, — капрал таинственным образом исчез на другой же день.
Это было правдой. Так приказал тому Лесдигьер, справедливо полагая, что вина в любом случае ляжет на капрала, а потому ему надлежит незаметно исчезнуть и, переодевшись в крестьянскую одежду, пробираться в Ла Рошель к своим собратьям. Только так он сможет избежать виселицы. Капрал так и сделал, и теперь «крайним», за неимением подлинного виновника, оказался Монтескье. Его тут же обвинили в том, что он не смог должным образом рассредоточить своих солдат по западной границе Бургундии. Он попытался оправдаться тем, что у него было мало людей, и тут Таванн, почувствовав, что сейчас примутся за него, заявил, что предупреждал обоих капитанов о городском ополчении Отена и Осерра, которое и надо было привлечь для защиты границ.
Таванн лгал. Такого приказания он не отдавал. Но если бы Монтескье сказал сейчас об этом, то, во-первых, ему бы не поверили, а во-вторых, Таванн впоследствии сжил бы его со свету, если до того король не отправит его на галеры. К тому же дело оборачивалось выгодной стороной и для самого Монтескье. Рассудив так, капитан, не моргнув глазом, ответил:
— Это так, но города не оказали нам помощи, а их старейшины объяснили это тем, что у нас достаточно и своих солдат, в то время как им самим нужны люди для отражения возможного нападения гугенотов.
— Это необходимо проверить, — произнес кардинал Лотарингский. — Если окажется, что дело обстоит действительно так, мы снимем подозрения с господина Монтескье. Позвольте, сир, я отдам необходимые распоряжения?
Король кивнул.
— Господин Нансе! — крикнул кардинал.
В дверях тут же показалось непроницаемое лицо начальника дворцовой стражи.
