На это девушке нечего было ответить.
– Я не знаю, – запинаясь, призналась она. – Я захотела прийти… Меня влекло сюда…
– Хорошо. Пусть тебя влечет ко мне. Хочу, чтобы ты возжелала меня. – Он одарил ее томным взглядом. – Итак, мы открылись друг другу в нашей страсти. Подожди здесь.
Пораженная тем, что происходит, Ариэлла молча воззрилась на его удаляющуюся спину. Эмилиан растворился в толпе. Она заметила, что он на мгновение притормозил рядом со скрипачом, пожилым седовласым человеком. В этот момент Ариэлла осознала, что она далеко не единственная женщина, взирающая на Эмилиана с вожделением. Молоденькие красивые цыганки бросали на него очень откровенные взгляды.
Но вскоре он вернулся к Ариэлле и, улыбнувшись, протянул ей руку:
– Потанцуй со мной.
Танцы никогда не привлекали девушку, потому что она была довольно неуклюжей и не умела двигаться плавно. Не ожидает же он, что она станет кружиться вихрем, подобно другим цыганским женщинам? Она же выставит себя на посмешище.
– Я не умею танцевать.
– Все женщины умеют танцевать, – очень, очень нежно прошептал он. Внезапно зазвучали начальные аккорды вальса. – Эта музыка лишь для нас двоих.
Ариэлла удивилась, но, прежде чем она сумела завершить внутренний спор с самой собой, Эмилиан взял ее за руку и привлек к себе. Девушка обнаружила, что стоит с ним бедром к бедру. Одной рукой он обнимал ее за плечи, другой – за талию. Он раскачивался из стороны в сторону, побуждая и ее делать то же самое. Никогда прежде она не ощущала рядом с собой такой мужской силы и скрытого обещания.
Тела их почти слились воедино. Щекой Ариэлла прижималась к его обнаженной груди. Она дрожала. Все мысли ее были лишь о его легком дыхании у себя над ухом да о его восставшем мужском естестве, прижимающемся к ее ноге. Они не танцевали вальс, а просто покачивались из стороны в сторону в такт музыке, причем ее грудь терлась о его торс, а ее бедра – о его бедра. Они исполняли прелюдию страсти.
– Эта ночь создана для любви, – прошептал он ей на ухо.
Девушке не хотелось отрывать щеку от его влажной кожи, но все же она это сделала, чтобы посмотреть ему в глаза. Он плавно увлек ее под деревья, где темнота была особенно плотной и непроницаемой.
– Чувствуешь ли ты, как музыка заполняет все твое тело, все твое существо? – прошептал он. – Как мелодия смешивается с твоей кровью? – Взгляд его был пронзительным. – В твоих венах бурлит желание, страсть. – Губы его изогнулись в улыбке. – Хочешь ли ты поцеловать цыгана?
