Сонное состояние схлынуло с меня как с гуся вода.
– Не может быть! Откуда она там взялась?
– Коллективное творчество. Данька с Антоном натаскали земли, приволокли с речки камней, а Юлька под чутким Ксюшиным наблюдением повытаскивала из разных мест цветочки и натыркала их между камнями, где душа пожелала.
– А колодец?
– Меня обсмеяли! Юлька сказала, что никакого колодца там не было. Просто перекопанный Антоном участок земли. Не люблю, когда меня выставляют маразматичкой.
– Не может быть! Ты не там смотрела.
– Да я везде смотрела! И не один раз. Даже через забор к соседям заглядывала. И потом там, где мы с тобой торчали, ты оставила на суку памятный сувенир – какой-то цветастый клок. Он так на яблоне и висит, напоминая: «Здесь была Ира». А может, клок и не твой. Пожалуй, я на тебе шмотки подобной расцветки не видела. Проверь свою и Димкину одежду. Заметь, я не исключаю, что лоскут не ваш. Хирург Ефимов вполне мог действовать по своему закону: как выскочил, как выпрыгнул из колодца, пошли клочки… по всему саду-огороду. Чужие. Интересно, кто клок оставил? Ладно, хватит болтать. Ефимов, это, в первую очередь, к тебе относится. Поднимайтесь. Вдруг у Дмитрия Николаевича нога расходится? И не мешало бы ему скатать в больницу вместе с Юркой. Ногу проверит, а заодно и Маринкино состояние. Надо спасать Мару от свекрови. Честно говоря, я ее не понимаю. Сердце у бедняжки прихватило не тогда, когда выяснилось, что Светлана жива, а тогда, когда она преставилась… Вроде как. Слушайте, а почему у вас так валерьянкой несет?
– Наталья, ты дашь мне спокойно одеться?
По Димкиному тону стало ясно, он не желает окончательно просыпаться.
– Забирай Ирину, и идите… Короче, идите куда-нибудь. Я… – Димка зевнул, промычав что-то нечленораздельное.
Наташка удивленно пожала плечами и с осуждением отметила полную незаинтересованность человека в решении вопроса увековечивания места его ночной вылазки из адской шахты. В знак солидарности я тоже пожала плечами и, не отвлекаясь на дальнейшие разговоры, быстро оделась. По договоренности с подругой, вышла через пять минут после того как она ушла.
На кухне вообще никого не было, чему я очень обрадовалась. Ни с кем не хотелось общаться. Прихваченное с собой на случай расспросов полотенце, подтверждающее мое стремление выкупаться в реке, повесила на шею и, наскоро выпив чашку остывшего кофе, решилась, наконец, взглянуть на себя в зеркало. Надо же! Со вчерашнего вечера почти не изменилась.
