Следователю на семейно-родственные отношения было наплевать, в результате чего Ксению, Даньку и нас с Кузнецовыми до особого распоряжения задержали вместе с кланом Брусиловых в ставшей ненавистной деревне Кулябки. Исключение сделали только для Маринки и убиенной, как считалось, Светланы Никитичны. На одной машине их отправили в одну больницу, но в разные отделения. Маринку – в кардиологическое, Светлану Никитичну – в бывший рентгенкабинет, ранее располагавшийся в подвале больницы по соседству с моргом. Это соседство отрицательно сказывалось на физическом состоянии больных, ибо в какой-то мере позволяло им угадывать по снимкам свое будущее. В морге проводились ремонтно-дезинфекционные мероприятия, клиентов временно не принимали, «собачий холод» в бывшем рентгенкабинете обеспечили без проблем. Сложившееся положение не устроило только Наташку, ибо она рьяно принялась доказывать, что покойникам никакая инфекция не страшна. Ремонт тем более. Данька категорически отказался стать третьим пациентом больницы, ибо твердо уверовал в заключение хирурга Ефимова: гипс не нужен, до свадьбы все заживет. Ту часть рекомендации, где говорилось о необходимости рентгена, Данька проигнорировал. После общения со следователем он как самый бесполезный свидетель был отпущен на реабилитацию в летний домик. Денька увязалась за ним. Совместный поход за грибами породил между ними дружбу и взаимопонимание.
В доме к унынию добавилась напряженность. Верить в причастность кого-то из нашей группы к смерти Светланы Никитичны не хотелось, но подозрения невольно возникали – через «не хочу». Уж очень странная у нее отечность лица и шеи. А посторонних в доме не было. Уяснив с нашей помощью, что Светлана Никитична на сей раз умерла окончательно и бесповоротно, Димка едва глянул на покойницу, попытался проверить пульс и, не обнаружив его, дал отмашку. После этого с удовольствием занялся оказанием помощи Даньке, пояснив, что смерть юбилярши – дело милиции и экспертов. В конечном счете мы с Наташкой свалили вину за случившееся на покойного мужа Светланы Никитичны. Именно он являлся к ней и ночью, и днем, причем настоятельно звал к себе. В конце концов она его послушалась.
Были кое-какие колебания в отношении Юльки. Днем внучка ушла следом за бабулей, спешившей на глюкообразный зов мужа. По настоянию Маринки Юлька должна была охранять покой в одночасье свихнувшейся бабушки. Маринка усекла это опасное обстоятельство первой, а потому сразу оповестила показавшуюся на пороге очередь из членов оперативно-следственной бригады, что все мы – Наталья, Ирина и она с дочерью после убытия свекрови на покой постоянно находились на кухне. Кто ж мог подумать, что покой бабушки окажется вечным? Внести свои коррективы в это заявление равносильно сдаче восемнадцатилетнего ребенка следствию, в качестве реальной подозреваемой. Следом бы арестовали и Маринку – за преступный сговор с дочерью в подготовке и совершении преступления. Если оно имело место быть. Теплилась слабая надежда, что Светлана Никитична сама себя задушила, но мы ее даже не озвучивали.
