«Время — точно брошенный в нас камень», — думала Дельфина.
Повариха следовала за Эскофье по пятам.
— Вот и ваш Эскофье пришел, — объявила она, словно Дельфина не способна была разглядеть прямо перед собой собственного мужа.
«Пожалуй, следует все-таки влепить ей пощечину», — пронеслось у Дельфины в голове.
— Сабина, — сказала она девушке, — там, в винном погребе, есть пустые бутылки. Пожалуйста, принеси их.
— Что, все?
«Пожалуй, даже две пощечины».
— Да, все.
Девица, явно озлившись, унеслась прочь. Она все-таки очень сильно прихрамывала.
И Дельфина вдруг почувствовала себя жестокой, даже беспощадной. И ужасно беспомощной. Чересчур беспомощной. К подгнивающим помидорам уже проложили дорожку муравьи, неторопливые и уверенные, как тщеславие.
— Муравьи, — сказал Эскофье, устраиваясь возле инвалидного кресла Дельфины. Он стал каким-то ужасно усохшим. И сильно запыхался от ходьбы. Полуденное солнце заливало кухню своими жаркими лучами, и в этом мареве Эскофье казался Дельфине скорее сном или видением, а не человеком из плоти и крови.
Он поднял с пола жирного черного муравья и понюхал его.
— Хорошо бы обмакнуть их в шоколад.
— Это же муравьи!
— Это не просто муравьи, а черные муравьи. Их надо окунуть в теплый шоколад, а когда он застынет, они останутся внутри.
— Живые?
— Да. Погребенные заживо. Но смогут прожить там еще недели три.
— Это ужасно!
— Нет. Это очень вкусно. И, когда кусаешь, они такие сочные! Кстати, они порой еще и драки между собой устраивают — там, в шоколаде. — Черный муравей, действительно очень крупный, отчаянно сопротивлялся, пытаясь вырваться из пальцев Эскофье. — У нас в доме есть шоколад? Между прочим, для этого блюда пригодны только вот такие крупные черные муравьи, как этот. У рыжих вкус чересчур острый.
Солнце било Эскофье прямо в глаза. Он щурился, внимательно поглядывая на Дельфину. Руки у него были все перепачканы чернилами. От него пахло какой-то кислотой и потом.
— Но это же варварство!
— Ничего подобного. Два яичных желтка, ваниль, сливочное масло — это в высшей степени цивилизованный рецепт.
— Ты его только что выдумал!
За кухонным окном дети с криками играли в чехарду и в «слона». Дельфина хорошо их видела. Они, пригнувшись, по очереди прыгали друг через друга, потом выстроились на дорожке, и сперва один вскочил другому на спину, потом еще один и еще, а потом все со смехом и визгом повалились на землю.
— Ты бы и собственных внуков съел, когда никто не видит.
