Кстати, не пробуйте, пожалуйста, следовать нашему примеру, так как вы можете открыть путь не очень-то приятным посетителям, большинство из которых, как правило, предсказывают, что вы или дорогой вам человек вскоре умрёт внезапной мученической смертью. Эти мошенники всегда при исполнении служебных обязанностей.
Прежде, чем нетерпеливо устремиться в продолжение своей истории, чувствую необходимость поведать вам немного о музыке того времени, которая оказала на меня существенное влияние.
Мы росли в послевоенное время с эстрадными оркестрами Цирила Степлтона, Хемпфри Литтлтона. Потом появились Биг бэнд джаз[18] и традиционный джаз с Кенни Боллом и Акером Билком (из которых ни один не произвёл на меня никакого впечатления). Потом появился предшественник рок-н-ролла — «Скиффл». Музыканты заимствуют толстые стиральные металлические доски своих мам. Круглая банка из-под чая с чертой посередине и впоследствии с приделанными к основанию струнами становилась бас-гитарой или банджо. При желании создать свой вариант «Скиффл» в дело шли практически все музыкальные инструменты из маминого сундука.
«Скиффл» заинтриговал меня. Лонни Донеган был лидером «Скиффл». Его запись Rock Island Line стала первой купленной мной пластинкой. Пластинки. Я их обожал! Эти магические диски, величественно кружась, проделывают 78 оборотов в минуту (мой двоюродный брат лично считал). И каждая из них привносила в мою жизнь необыкновенную радость.
Задолго до появления телевидения у нас было радио. Чарли и отец любили классическую музыку. У нас даже было пианино, на котором папа любил играть всякий раз, когда у него появлялось настроение. Даже в очень юном возрасте я чувствовал, что что-то не так с энергичной музыкальностью отца. Его правая рука приятно играла мелодию, но левая рука, которая должна играть аккорды или басовые партии, к сожалению, была травмирована во время войны. Поэтому мы никогда не получали ожидаемого удовольствия от папиной игры. И всё-таки так приятно было видеть его счастливым и на некоторое время умиротворённым, вне борьбы за выживание в суровых послевоенных условиях. Жаль только, что однажды приехал таллиман и забрал пианино, так как способность папы совершать своевременные оплаты приравнивались к навыкам его левой руки играть на пианино.
Пианино увезли, но каждое утро нас знакомили с музыкой в начальной школе Бенион в южном Окендоне, где после молитв и объявлений, мы друг за другом покидали помещение в сопровождении какого-нибудь классического музыкального произведения. Мне нравился менуэт Боккерини, особенно кусочек перед концом. Не знаю точно, как это называется, поэтому я называю его «кусочек перед концом». Я специально становился в самый конец, чтобы быть последним и дождаться этого самого «кусочка перед концом». Когда мне удавалось его послушать, мой день наполнялся радостью и надеждой, так как этот менуэт весь день звучал в моей голове.
