— Но ничего, абсолютно ничего бы не произошло, если бы отсутствовал, хотя бы один жизненно важный элемент. — Он сделал паузу, зная, что застал нас врасплох.
— Что это? Привлекательность? Мускулы? Щегольство? Чистые брюки?
— Деньги в ваших карманах, сборище недоумков! А вы уверенны, что они будут оттягивать ваши карманы?
Ответов не последовало.
— Не нужно быть математиком, чтобы понять, что формирует каждого из вас, Ричардсон.
Я не понял, что говорит он это с иронией, и потому пылко возразил:
— Нет, сэр. Но, а что делать дураку, сэр? Куда же ему деваться?
— А что, если ты сам дурак? Хорошо, что всегда можно работать на фабрике, что тут такого?
И тут тюрьма Её Величества показалась вполне приемлемой перспективой.
Вот ещё один фактор, способный ворваться в ничего не подозревающий мир музыки. Даже притом, что я люблю музыку, скажу вам честно: больше я ничего не умею делать. Тем не менее, это не остановило меня. Я пробовал вписаться в громко призывающий мир мужчин. Вообще-то мир женщин взывал ко мне намного громче. Но нужно было присоединиться к одному, чтобы стать частью другого. Наставления учителя о мире взрослой жизни, о том, как он ждёт нас, чтобы тепло обнять, способствовал зарождению надежды. Но состарившись юридически, чтобы впервые отправиться в паб, я сжимал достаточное количество мелочи для пинты и трех соломинок для своих друзей. Владелец заведения приказал мне убираться прочь. К такому я готов не был. Никто не предупредил меня, что три соломинки для пинты не соответствует этикету бара. Я же говорил вам, каким я был наивным.
Когда я впервые посетил «Пэлэйс», меня просто вышвырнули вон, потому что на мне не было галстука, а потом какие-то громилы увели лучшую девчонку, ради которой мне пришлось преодолеть столько препятствий. И я понял, откуда берётся боль. К этому я тоже не был готов. Я вовсе не шучу, когда рассказываю, как продавец из брючного магазина просто проигнорировал меня, когда я предложил расплатиться за желанные плотно облегающие штаны чеками «Провидент»: «Сэр, мы не принимаем здесь чеки „Провидент“, — и, ухмыльнувшись, указал мне на дверь. — Попробуйте зайти в ,,Мэйсиз“». В «Мэйсиз» принимали эти ужасные чеки, средство оплаты бедняков. В «Мэйсиз»? Нет уж, спасибо.
«Мэйсиз» стал магазином неудачников, и штаны там подходили только для фабричных трудяг и фермеров. Ну, хоть, по крайней мере, он обозвал меня «сэром». К этому я тоже не был готов.
Этот чинуша даже сделал для меня одолжение, потому что я клятвенно пообещал ему, что добьюсь успеха. Однажды весь мир и невероятное богатство будет у моих ног, и я вернусь и куплю его магазин, снесу его и построю на его месте свою трущобу.
